Три имени Жанны. Часть 1. Леди Джейн. Юлия Лучаева
чем он сейчас и занят, – усмехнулся граф.
– Я искренне сожалею, но все усилия, и ваши и Британских островов, будут потрачены впустую!
– Всё может быть, но вам лучше будет находиться подальше от Франции.
– Когда вы прекратите решать за меня, что лучше, что хуже?
– Когда передам вас супругу у алтаря.
– О боже! Я способна сама отвечать за свои поступки… Нет, вы не человек – так поступить со своей дочерью! В вас нет отеческих чувств ко мне! – Жюли коварно перешла на упреки. Но план провалился:
– Я жестко разочарован в дочерних! И за это наказан. Оставим эту тему до лучших времен: я вижу, что напрасно отдал вас в школу, Жюли. Ничего кроме вольнодумства и бунта! Вы напрасно пытаетесь затеять спор, прекрасно зная, что он бесполезен: вам нельзя находиться в Париже. Вам угрожают не только окончательное грехопадение и несмываемый позор в обществе.
Молчание.
– Но почему, почему, почему я должна покинуть Францию и жить в Англии? – Жюли решила измором брать эту крепость.
– Это самое надежное место для вас и самое подходящее. Вы слишком увлекались вопросами свободы вместо того, чтобы отдавать предпочтение другим наукам, подобающим девушкам вашего круга, – назидательно сказал ее отец.
– Вышивать и заучивать па?! Искать женихов? Я нахожу полезными иные учения! – возмутилась курсистка философского и медицинского факультетов.
– То-то и оно: скачки, фехтование, медицина… Китаец этот еще с его борьбой… Спасибо хоть за иностранные языки!
И оба собеседника хором простонали:
– О боже! Дай мне терпения! Дай мне сил!
Граф де Леви принял безумное на первый взгляд решение отправить Жюли к своему брату в Англию, довольно давно переехавшему туда и имеющему прекрасное уединенное имение неподалеку от Лондона. Имелось у брата и положение в местном графстве, и состояние для того, чтобы жить достойно и безбедно.
Это желание спасти дочь понять было несложно: Францию лихорадило. Как особа, приближенная к императору, и управляющий тайной перепиской «черного кабинета», граф де Леви знал больше, чем писали газеты или шептались в кулуарах, а изменить, несмотря на свой здравый смысл и положение, мог не всё. Война с Пруссией была вопросом времени и удобного случая. Бунты вспыхивали по всей стране, Париж и в этом был законодателем мод для всей Европы. Оппозиция вела себя всё более раскованно. Император предпочитал льстецов стратегам. В обществе графа де Леви побаивались, уважали, но всегда помнили, что он – потомок древнейшего рода, из «бывших». Это не прощалось свободным гражданским обществом: являясь патриотом, будучи приближен к императору особенностями своей незаметной службы, граф де Леви был человеком с некоторыми связями, неплохим состоянием, но совершенно беззащитным. Отвечая за важные вопросы шифрования переписки перед императором, он всегда был объектом манипуляций и шантажа для всех разведок мира. И Жюли была прекрасным средством для этого. Жюли всегда