Российский колокол № 2 (46) 2024. Литературно-художественный журнал
так сказать. Мужское брутальное чтиво!
Все посмотрели на здоровяка рядом с пин-аповской красоткой.
Но, ко всеобщему удивлению, заговорила женщина с тонкими фиолетовыми губами. На её острые плечи была накинута такого же цвета шаль.
– Трудно работать с этой категорией авторов, – пожаловалась она. – Капризны, истеричны. Критики не выносят. К тому же требуют от читателя подробного знания боевых искусств и всех видов оружия. А это уже специфика. За неё, знаете ли, надо доплачивать…
Я показательно уставился на экран и сделал вид, что внимательно слушаю. Потому что окружающие – с моей, конечно, подачи – считают, будто я работаю в жанре брутала. Врать легко, ведь авторы друг друга не читают.
– Постойте, постойте! – перебил фиолетовую даму ведущий. – А где же мужики?! Их что, в секции читателей брутала совсем нет?
– Ну не смогли они сегодня… – сконфуженно промямлила Ольга.
– Ясно, на играх залипли, – лучезарно улыбнулся ведущий.
– И ещё, – строго добавила фиолетовая дама, – в мужском чтиве много эротики. А это, знаете ли, уже другой жанр. Значит, надо доплачивать…
– У вас на всё одна песня, – взвился Пушкарский. – «Доплачивать! Доплачивать!»
– Конечно, за вредность надо доплачивать. За вредность авторов, – дежурно пошутил ведущий. – А кстати, вот вы говорите, что они на критику плохо реагируют. Вы им всегда хорошие отзывы пишете?
– В целом, конечно, хорошие. Ведь авторы за наши отзывы платят, – объяснила Ольга.
– Само собой. И немало, – ехидно вставил Пушкарский.
– Но недавно мы ввели услугу, которая среди писателей получила название «садомазо», – продолжила Ольга.
– Садомазо?! Ой, как у вас интересно! – игриво воскликнул ведущий.
– Но это совсем не то, что вы думаете, – мягко осадил его ясный девичий голосок.
Его обладательница, девушка в строгой белой блузке, сидела в первом ряду и приветливо улыбалась незамутнённой улыбкой отличницы.
– Садомазо – это всего лишь секция жёсткой критики, – доброжелательно объяснила она. – Есть, знаете ли, любители, чтобы их текст разнесли в пух и прах.
– Неужели?! – ужаснулся ведущий. – Вот уж настоящее извращение!
– Мало того, – продолжала удивлять девушка, – недавно в своей секции мы открыли подсекцию троллинга!
– Да что вы! – ахнул ведущий. – И на это есть желающие?
– Ещё как есть! Одни поностальгировать хотят. Другие просто ищут острых ощущений. Вкусы у писателей разные, – извиняюще улыбнулась «отличница». – Правда, такие авторы требуют, чтобы в ответ на троллинг им тоже разрешили ругаться нехорошими словами. А то для них, видите ли, эффект неполный. Поэтому мы решили такое допускать. За отдельную плату. В зависимости от степени нецензурщины.
– Ох уж эти писатели! Каждое слово – бриллиант! – Ведущий выразительно кивнул на серёжки, которые пикантно дополняли строгую блузку девушки-критика. – А как у вас с графоманами дела обстоят? Признавайтесь, хорошие сборы?
– Нет, это не наш