Спальня, в которой ты, он и я. Эмма Марс
не хватало Фреду, хотя он любил меня искренне и бескорыстно.
Продолжение ужина оказалось на высоте, не менее утонченно, чем изысканное начало: мясо омара в горшочке с черным перцем, потом омар на гриле, в соусе из клешней, отваренных в шампанском. Этот соус вызвал у меня такой восторг, что я не смогла сдержать возгласа восхищения, причмокивая от удовольствия языком и наслаждаясь пузыриками игристого вина, щекотавшими нёбо.
– С ума сойти! – пролепетала я, а он осторожно вытер салфеткой каплю соуса, прилипшую к моей верхней губе на границе с веснушками.
Дэвид был счастлив, наблюдая мой гастрономический экстаз. Ему доставляло гораздо больше удовольствия видеть, как я наслаждаюсь деликатесами, смакуя каждый кусочек, исчезающий во рту, чем самому испытывать те же чувства. Он предоставил мне право наслаждаться изысканным кушаньем вместо себя, а я со своей стороны была счастлива угождать любимому и, ввиду отсутствия у него желания чревоугодничать, стремилась всячески ублажить его, тем более что мне ничего не стоило предоставить моим вкусовым рецепторам, не избалованным вкусной едой, вдоволь насладиться божественным вкусом изысканных блюд, в то время как его рецепторы, в какой-то степени пресыщенные излишествами, были неспособны радоваться происходящему.
– Нет, я серьезно… Как бы мне хотелось научиться так вкусно готовить.
– В самом деле?
– А ты что, против?
– Да нет, – усмехнулся он.
С тех пор как мы познакомились, не так уж часто мне представлялась возможность продемонстрировать ему свои скромные кулинарные способности, слабое подобие тех, коими обладала моя матушка. В отношении питания, так же, впрочем, как и во всем остальном, я позволила вовлечь себя в чудесный водоворот, который он производил вокруг, казалось, безо всяких усилий. Мне оставалось, не сопротивляясь, плыть, что называется, по течению. Теперь, вспоминая о том времени, мне кажется, что «водоворот» – не слишком удачно подобранный термин. Мне, начинающему бумагомараке, следовало бы поднапрячься и придумать более мощное слово и более сильный образ, «торнадо», например. Тем более если иметь в виду, что головокружительный поток, в который я вольно или невольно попала, нес меня наверх, от чего захватывало дух и темнело в глазах.
Дэвид жестом подозвал официанта и что-то прошептал ему на ухо.
– Только не говори, что ты заказал еще вина, я и так уже пьяна в стельку.
– В стельку? – передразнил он и весело, от души, рассмеялся. – Если ты будешь по-прежнему вставлять словечки из лексикона своей мамаши, берегись! В следующий раз я приглашу ее вместо тебя.
Пока мы пререкались, официант исчез, но быстро вернулся, держа в руках сложенный вчетверо листок бумаги. К моему великому удивлению, он протянул мне его со словами:
– Мадемуазель, это – вам, с благодарностью от шеф-повара.
– Спасибо, – пролепетала я.
По залу пронесся шепоток: подобного никогда еще не было, чтобы ни с того ни