Сердце-пламень. Анастасия Родзевич

      Сегодня Ворон посмел напасть на Минта и помешал мне добраться в башню Крыльев, тем самым оставив с пустыми руками. Я на волосок от клейма изменницы, и мне нечем выкупить свою жизнь. Кто продолжит борьбу с Вороном, если меня не станет? Минт? Но если у нас с ним одинаковый срок жизни, значит ли это, что мы погибнем вместе?

      Взрыхляя под собой снег, я отползла за вторую защитную черту. Слабая… все еще слабая.

      – Тебе станет легче, если я скажу, что ты бы все равно не преуспела?

      Ворон осклабился и присел на корточки, чуть наклонив голову и заглядывая мне в глаза. Одна половина лица, та, под которой была спрятана игла, почернела и высохла. Ворон тянул из Феда соки, и даже связующее заклятье не могло ослабить жажду существа из Нижнего мира. То ли сумерки, то ли его собственная темнота, но даже снег рядом с ним выглядел еще более холодным и тусклым. Тени, падавшие на его глаза, были не такими черными, как пустота в его зрачке. Потому что даже в тени таилась кроха света, но в глазу Ворона – лишь беспредельная тьма. Беспредельный холод.

      И голод.

      – Ты сожрал Феда, да?

      Ворон чуть наклонил голову и сказал голосом наставника:

      – А тебе меня не хватает?

      Я не позволила себе отвести взгляд, но с трудом выдержала его. В Вороне теперь странным образом смешивались черты Феда, его игривость и манерность, но в то же время в этом было нечто потустороннее. От него веяло такой беспросветной тоской, таким безрадостным будущим, что сердце стыло при виде музыканта, чье сердце теперь навеки оказалось брошено в этой тюрьме, руки больше не могли касаться струн, а голос больше не пел…

      Глаза распекло влагой, к горлу подкатил вязкий ком.

      – Я не разговоры пришла сюда разговаривать.

      – Зря. А я так ждал… А уж как ждал он, твой наставник!

      – Фед мертв. А ты, тварь, не суйся больше к Минту, – хотела бы я, чтобы мой голос не дрожал, был тверже, но слова сорвались с губ вместе с дрожащим паром, и Ворон понимающе поджал губы.

      – Бояться не стыдно.

      Он протянул руку и, без преград пересекая защитное колдовство, вытер с моей щеки слезу.

      – Я покажу тебе кое-что.

      От его прикосновения я вся заледенела, а воздух вышел из легких. Оберег полыхал под душегреей, но в глазах уже темнело… Тьма схлопнулась, и в ней, как по дну торфяной реки, поползли мутные образы.