Сердце-пламень. Анастасия Родзевич
взгляд, но явно не удивился.
– Ах, да. Ты же первый раз спустилась в Светлолесье со времени освобождения Рати. Я и забыл. Не смотри на них так пристально. Заметят.
– Кто они? – я с тревогой вглядывалась в поникшие тени, скрывающиеся в волглом речном тумане.
Вдруг одна из теней отделилась от шествия и побрела к нам. Навка с интересом манила ее пальцем, но та зависла в нескольких шагах.
– Ну вот, – с невеселой усмешкой сказал Терн, – теперь не отцепимся.
В потухшем лице наметились знакомые черты.
– Кария?
Эта колдунья исчезла из Нзира две седмицы назад.
– Да. – Терн сложил руки в защитном жесте, и нас от теней отделил золотистый щит. – Помнишь, в город недавно прорвались жрецы?
Еще бы не помнить. В начале месяца в Нзире случилась резня: червенцы как-то пробрались в город и успели ранить двух учеников, прежде чем Чудова Рать разодрала их в клочья… Но причем здесь Кария?
– Это она им помогла пройти. – Терн с угрюмым осуждением смотрел на тень колдуньи. – Я был на Совете, слыхал. Кария была мунисой, когда у нее открылся Дар. Она специально пришла в Нзир, чтоб потом втихую провести жрецов. Ее судили за измену.
Я застыла, а Терн продолжил:
– Совет даровал ей последнюю милость: выбрать, как искупить свою вину. Знаешь ведь, что колдун принадлежит сразу всем мирам и не может просто покинуть Срединный мир после смерти. Неизрасходованный Дар мучает и привязывает его к земле. Изменнице дали выбор: сотня лет среди Чудовой Рати или вечность в облике тени. Кария сказала, что ей все равно, ведь она уже проклята Даром… Даже договорить не успела. Я видел, как Ворон ее уволакивал, – голос колдуна просел на имени воеводы Чудовой Рати. – До сих пор на дверях Палаты Судеб видны следы от ногтей.
Кария с мольбой смотрела на меня, прежде чем над ее головой возникла хворостина… И она вновь отступила в череду теней.
Навка засмеялась.
Я же не могла избавиться от внезапно пробравшего меня холода. Выбор, предоставленный оступившейся колдунье, стал предвестием, напоминанием, что, если и я ошибусь, мне тоже суждена такая дорога. Или хуже: раз Дара во мне больше нет, без обряда я могу и вовсе переродиться чудью в Светлолесье. Или раствориться в воинстве Ворона. Кто знает?
– Это проклятые, заложные колдуны. – Терн распустил щит, а затем наколдовал два светца с голубоватым огнем. – До заката времен ходить им теперь по Мглистому лесу.
– Ворон их сюда определил? – я взяла протянутый светец и обхватила немеющими пальцами металл. – Как Дарен это допустил?
– Дорога предателей, – сказал Терн, разворачиваясь. – Предавший раз – предаст еще. Неизвестно, сколько невинных сгибнет из-за таких, как она!
Я нехотя пошла следом.
– А животину зачем гоняют?
– Это все жертвы Чудовой Рати. Необходимые жертвы. – он вдруг остановился. – Ручей разливается. Предлагаю разойтись, пока светло, осмотреться и потом встретиться здесь.
Я запоздало вспомнила про нашу добычу, но та вела себя смирно: