Лисы округа Хансон. Ксения Хан
хмурится.
– К чему ты клонишь…
– Ты знаешь.
Харин идёт к кухонному столу, ставит на него ноут и тянется к кувшину с водой. Пока она пьёт прямо из горла, пока подходит к холодильнику, чтобы найти там яблоки, и – о, патчи для глаз! Самое то после сложной ночи – она не перестаёт думать о том, что мелкие происшествия среди смертных никогда бы не связала со своим делом, не подскажи ей Союль, где искать.
– Да брось, – Джи машет рукой, хотя в глазах уже зарождается тревога. – Люди и без помощи квисинов себе руки-ноги отрезают.
– Вдруг это вегаккви[29]? – всё-таки спрашивает Харин. – Помнишь, в девяностых один по Хансону прыгал, неприкаянный, ногу себе вторую искал?
– Он вроде опасным не был, – возражает Джи. Харин кивает, прихлопывая патчи под глаза и на лоб.
– Да-а-а, но мы оба знаем, что с квисином может сделать время. Чем дольше остаёшься в этом мире, не решая проблемы, тем больше становишься одержимым.
Джи качает головой, потом подходит к Харин и берёт у неё патчи для себя. С силиконовыми каплями в форме сердечек вид у него смешной, потому и слова кажутся несерьёзными:
– Стал бы вегаккви по ночным клубам таскаться. Не верю я в такое, и Союлю не верю.
– Ты сам сказал, у него теперь связи влиятельнее моих, – пожимает плечами Харин. – Я Союля терпеть не могу больше всех в Хансоне, но факт есть факт. Да и не стал бы он мне врать.
Джи весь сморщивается, как сушёная хурма.
– Спорно, но допустим. А с безголовым что?
– А второй… – Харин замирает, раздумывая над предположением. Если уж она начинает верить в связь людских перепалок с квисинами, почему бы не закинуть удочку и в это болото? – Туоксини[30]? Он головы крошить любит, только дай повод. Да и в тёмных местах ему нравится больше всего.
– В ночном клубе шумно для туоксини, – не соглашается Джи и чешет затылок.
Харин кивает. Патч падает с её щеки на кухонный стол с громким «шмяк». Харин стучит длинными ногтями по спинке стула, в который упирается, думает.
– Мне стоит проверить эту зацепку. Не начинай, – останавливает она Джи, едва тот открывает рот, – тебе прекрасно известно, что, если я не буду следить за порядком на границе мира смертных и мира духов, по мой хвост явится Тангун. А видеться с ним я хочу ещё меньше, чем с Союлем.
С этим доводом Джи приходится согласиться.
– Кстати о хвостах… – заводит вдруг он. Смотрит на Харин исподлобья, хотя он выше лисицы, и такой взгляд кажется ей подозрительным. Что опять?.. – А Союль знает, что ты новыми хвостами обзавелась? Когда вы последний раз виделись, у тебя их было… Три? А сейчас уже четыре и…
– Прекрати эту тему пережёвывать, – обрывает его Харин и сердится. – И вообще закрой этот вопрос для себя раз и навсегда. Мои хвосты – моя проблема.
– Чем их больше, тем…
– Джи!
Высохший патч летит ему прямо в лицо, он уворачивается и виновато вжимает голову в худые плечи.
– Я за тебя переживаю, дурила! – оправдывается он и взмахивает руками. –
Призрак-одиночка, у него одна нога.
Призрак, который давит головы.