Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник). Владимир Поселягин
к нему. Бойцы, чуть помедлив, пошли следом. Парень с моим ПТР закинул его на плечо и, шагая рядом, крутил головой. Второй номер нес пулемет, так же настороженно зыркая и стараясь восстановить дыхание, оно у него было сбито, шел последним.
К моему удивлению, в лагере оказалось достаточно людно. Пограничник с сумкой, на которой был красный крест, бегал от одного раненого к другому, делал перевязки. Все раненые лежали на траве, в границах лагеря.
– Возвращай пукалку, – велел я бойцу и забрал ПТР, убрал его на дно повозки, туда же положив и винтовку, и прикрыл их мешковиной, засыпав сеном. В руки я взял «Суоми» – сейчас он предпочтительней.
Пока я возился с повозкой и оружием, оба пограничника, с которыми я вел бой, исчезли. Как я понял из объяснений санитара, они ушли в расположение основного состава заставы, то есть к окопам. А я даже не узнал, как их зовут.
– Сколько взять сможешь? – устало утирая рукавом потный лоб, спросил санитар.
– Троих. Если четвертого, то только сидячим, на задок. В ноги. А этих валетом положим.
– Как раз четверо.
– Этого не возьму, – указал я на одного из пограничников с ранением в живот. – Судя по ране, час ему осталось, не больше. Ему все равно, где умирать, а другим нужно дать шанс. Понимаю, что это бесчеловечно, но у других раненых появится шанс, а у этого его никогда не будет.
Санитар явно хотел поспорить, но тут двое бойцов принесли еще одного бойца с осколочными ранениями ног.
– Теперь нормально. Грузимся, – велел я.
Пока повозка была не загружена, я достал свой медицинский чемоданчик и щедро поделился с санитаром своими запасами. Особенно перевязочными материалами, а то у него уже к концу подходили.
Я помог погрузить четвертого раненого, бойцы, что принесли его, сразу после этого убежали обратно, поэтому, пожав руку санитару, сказал:
– Удачи.
Шмель все это время жался у моих ног, мелко дрожа от стрельбы и разрывов, но вел он себя уже не так, как в самом начале, привыкал. Подхватив его и посадив на скамейку, повернулся назад:
– Как вы?
– Нормально, – откликнулся тот, что полусидел.
– Вези осторожнее, хорошо? – негромкой попросил второй, с ранением в грудь.
Откликнулись только эти двое пограничников, двое других находились без сознания. Стегнув поводьями по крупу Красавца, я заставил его развернуться, причем так, чтобы он не зацепил повозкой деревья, и через тридцать метров вывел на дорогу, по которой вчера вечером прогнали полуторку пограничников, найденную в каком-то овраге. После этого, поглядывая по сторонам и оставляя за спиной все более удаляющуюся перестрелку и артиллерийскую стрельбу, хотя тут везде гремело, я тихонько, чтобы не растрясти раненых, двигался по лесной дороге в сторону нашего тыла. Нужно успеть отъехать как можно дальше, чтобы немцы меня не обогнали. Хотя бы завтра утром хотелось бы оказаться