Комсомолец. Осназовец. Коммандос (сборник). Владимир Поселягин
в окно, откуда кричал предатель. Дальше, работая, я отсчитывал, сколько горит замедлитель.
С немцев я снял только документы, да у одного вытащил две гранаты-колотушки и использовал одну. Все трое были вооружены карабинами, их я брать не стал.
– …восемь, – пробормотал я, отсчитывая время, когда в комнате предателя хлопнула граната.
За это время мы успели перебежать двор, взрыв застал нас у дверей черного входа. Пройдя проходную соседнего дома, мы оказались на параллельной улице, где немцев еще не было. Пленный истекал кровью, но я ничего не мог сделать, не было с собой перевязочных средств. Только наложил жгут из веревки. Тот что-то бормотал, но, к сожалению, немецкий я не знал.
Заметив, что он тянется к карману целой рукой, я ударил по ней и нашел в этом кармане бинт.
– Так вот что ты говорил?.. Стой на месте.
Улица была на удивление пуста. Поэтому, прислонив гренадера к стене дома, я связал ему руки сзади, убрал пистолет обратно за пояс и стал накладывать повязку прямо поверх формы, чтобы хотя бы просто остановить кровь.
До фабрики немец дошел с трудом – стал отходить от адреналина и передвигал ноги уже еле-еле. Пришлось помогать ему и поддерживать. Во дворе я оставил его сидеть на обломке, все равно никуда не убежит, а сам, сняв растяжку, вывел коня под уздцы из коробки фабрики во двор и подвел к немцу.
Грузить пленного в телегу пришлось самому, тот уже совсем расклеился. Надеюсь, я найду, кто говорит по-немецки, и его можно будет допросить. Хотелось бы знать, как немцы прорвались к городу. Судя по шуму, группа была небольшая. Скорее всего, моторизованная рота с несколькими танками. Вот это и требовалось выяснить.
Через десять минут мы покинули город и галопом погнали по дороге. Я не обращал внимания, что немец стонет и кричит в повозке, требовалось убраться как можно дальше.
Наверное, ему повезло, я увидел, как нам навстречу двигается моторизованная часть, поэтому перевел уставшего и обезвоженного Красавца на шаг, тот тряс головой и ржал, намекая, что уже пора водицы испить. Спустившись с повозки на дорогу, я подошел к коню и, потрепав его по гриве – он ткнулся мне губами в руку, – сказал:
– Потерпи совсем немного, и будет все – и вода, и овес… Шмель, куда побежал, попадешь под гусеницы, никто не поможет! – крикнул я щенку, который, спрыгнув с телеги, носился по дороге, а после моего крика подскочил и, сев рядом, преданно уставился на меня, высунув язык.
Когда колонна приблизилась, я придержал испуганного Красавчика за узду – тому не нравилась грохочущая и ревущая техника – и замахал свободной рукой, прося остановиться.
В двухстах метрах впереди колонны катились два броневика, осуществляя непосредственную разведку пути, они-то и остановились рядом.
– Что такое? – крикнул один из командиров.
– Немцы в городе, с танками. Я взял пленного. Есть те, кто говорит