Заберу тебя, девочка. Анастасия Градцева
А ты мне что?
– Что? – глупо переспрашиваю я.
Он раздраженно вздыхает, его симпатичное лицо неприятно кривится.
– Дуру не строй из себя. Хочешь мамочке позвонить, сначала ртом на хуе поработай. Отсосешь мне по-быстрому, тогда дам.
Слова доходят до меня с опозданием, и я вздрагиваю, будто от пощечины. Так униженно и беспомощно я себя в жизни не ощущала.
– Тогда не надо, спасибо, – выпаливаю я и хочу протиснуться мимо Соника в коридор, но он не дает. Толкает меня и перегораживает собой дверной проем.
– Поздно. Считай, что договорились уже.
– Но я не могу, – шепчу я еле слышно. В виске начинает бешено стучать, а во рту появляется металлический привкус. – Понимаете! Не могу… не могу!
– Хули тут мочь. На колени встала, рот открыла и вперед. Давай, не ломайся.
Он хватает меня за плечо и резко, с силой толкает вниз, и я падаю и ударяюсь коленкой об кафель. Это та самая коленка, которую я уже ушибла до этого об дверь, поэтому боль такая, что у меня темнеет перед глазами и слезы брызгают сами собой.
Но я все равно отползаю так далеко, как только могу, и зачем-то выставляю перед собой руки. Как будто это чем-то поможет.
– Лекс, – отчаянно шепчу я, боясь поднять взгляд на Соника. – Лекс…
Он же обещал, что меня никто не тронет!
– То, о чем Лекс не узнает, его не расстроит, – хмыкает Соник. – Давай быстрее, пока он там трындит на улице по телефону. – И тянется пальцами к ширинке.
Меня едва не выворачивает.
Закричать? Я могу закричать?
Я пытаюсь. Искренне пытаюсь. Но голос меня не слушается. Все тело как будто одеревенело, и даже слезы не текут.
– Ярослава! – вдруг громом прокатывается по коридору рык Лекса. А вслед за ним слышны тяжелые быстрые шаги. – Где она, блядь?
Соник вздрагивает, злобно зыркает на меня, но тут же оборачивается:
– О, Лекс! А я тут…
Договорить он не успевает, потому что врезается в противоположную стену спиной. Лекс его отшвыривает, как котенка.
– Ты охуел? – вопит Соник.
– А это еще вопрос, кто тут охуел. Что здесь, блядь, происходит?
Лекс тяжелым, совершенно жутким взглядом смотрит сначала на Соника, а потом на меня, а я вдруг осознаю, что все еще сижу на полу.
– Ничего, – бормочу я испуганно. – Просто он…
– Да я отлить пошел, – тяжело дыша, говорит Соник. Он морщится и потирает затылок. – А тут эта шлюшка. Давай, говорит, я тебе прямо тут отсосу, а ты меня за это отпустишь. Решила, наверное, что я из вас, троглодитов, самый добренький.
Что? ЧТО он сказал?!
О Господи. Лекс же меня сейчас убьет.
– И какого хера ты тогда меня не позвал? – вкрадчиво интересуется Лекс. – Я же сказал тебе, что это моя девочка и все вопросы с ней решаю я.
Его каменное лицо остается неподвижно-спокойным, но в светлых глазах разгорается настоящее бешенство, и это пугает сильнее всего.
– Лекс, – с Соника моментально сползает самодовольное