Город под созвездием Близнецов. Наталья Самошкина

      У моря цвет неспелой дикой сливы,

      Лиловый сквозь завесу облаков.

      Сижу спиной, поскольку от залива

      Мне слышен голос тонущих песков.

      А море ждёт, касаясь взглядом кожи,

      Кусая ветер остротой резцов.

      Какая мука – чувствовать до дрожи,

      Не отвечая на могучий зов!

      И не сбежать! Отброшены сомненья.

      Заклятие владеет мной сполна.

      Тону в тебе, ища благословенья,

      Влюблённая солёная волна.

      На берегу пруда не будет одиноко,

      Когда с собой берёшь все чувства про запас.

      Пока не меркнет слух и видит ярко око,

      Пока не меришь жизнь расценкою «на час».

      А осень сыплет лист, похожий рыжиною

      На локон и огонь, что падают до плеч.

      Пока балуешь речь красой и новизною,

      Не надобно того, кто может остеречь.

      А стылая вода от зелени прозрачна

      И камнем королев свой ублажает взор.

      Когда решишь, что мысль всегда неоднозначна,

      Сплетёшь из многих чувств таинственный узор.

      Прийти шальной под дверь, чтоб мыслями чужими

      Срывать с «изнанки» губ не чувства – словеса…

      Как это глупо всё – оставить в прошлом имя

      И снова возводить на паперти «леса»!

      Как поручни горят от жара нетерпенья!

      Облить бы их водой из сонного «нигде»,

      Вот только сердце ждёт от страсти заговенья,

      Себе найдя мотив: «Всегда, во всём, везде».

      Как странно и смешно – пьянеть от наслажденья,

      Запутавшись в стихах и скрежете дверном.

      Наверно, Бог мечтал в девятый день творенья,

      Когда меня создал рубиновым цветком.

      Оставляю ключи на помятом блокноте,

      Среди них не нашла для себя «золотой».

      А душа, откричав на бессмысленной ноте,

      В уголке всё же пишет: «Привет, мой родной!»

      Повторяю – пластинкой, заезженной туго:

      «За окном машет вербою серый апрель.

      Карусель – суррогат подвенечного круга.

      Я пишу. Хоть какая-то в сумерках цель».

      Повторяю: «Привет. В Зазеркалье туманно.

      Белый кролик грызёт пару стойких галет.

      Говорят, что коньяк можно лить прямо в ванну.

      Я пишу, пока в свечке есть божеский свет».

      Повторяю опять: «Кофе с перцем варила.

      Обожглась, позабыв твой лимонный рецепт.

      Сколько в женщине может быть страсти и силы?

      Я пишу. Я молчу. Обнимаю. Привет».

      Спрессован воздух в глотке микрофона,

      И голос вязко уплывает вниз,

      Где темнота, смятенье, нежить, кома,

      Где душу рвёт на клочья «Вокализ».

      Сминают губы облик сигареты,

      Пятная красным несгоревший