Личный поверенный товарища Дзержинского. В пяти томах. Книги 3-5. Олег Северюхин

      Пока он отдавал распоряжение экономке, я успел шепнуть деду Сашке:

      – Еще одно слово о русских лазутчиках, и я тебя своими руками удушу, понял?

      – Понял, – сказал дед.

      Обменявшись несколькими фразами о рати, значениями «идучи» и другими, я повернулся к Мюллеру и сказал:

      – Суть этой поговорки состоит в том, что результаты битвы оцениваются по ее результатам, а не по тому, что желает полководец. Есть такое немецкое выражение – Wer schon gesiegt, der schmettre Siegesweisen.

      – Таким образом, – подытожил Мюллер, – получается, что в структуре гестапо есть советский разведчик.

      – Получается так, бригадефюрер, – согласился я.

      – Вы можете указать на этого человека? – обратился Мюллер на «вы» к деду Сашке.

      – Этого ни один ясновидящий сделать не сможет, ошибется, – уверенно сказал старик, – потому что каждый человек излучает свое поле. Все эти поля перемешиваются между собой и нельзя увидеть какое-то одно чистое поле.

      – А если человека посадить в тюрьму и отделить его от других людей? – спросил Мюллер, хитро прищурившись.

      – Тут еще труднее, – сказал дед, – тюрьма всех красит в серый цвет и только факты могут сказать, виновен человек или нет.

      – Ну, ладно, – сказал Мюллер, вставая, – для первого раза и достаточно. Пойдемте, коллега Казен.

      В машине шеф поинтересовался моим мнением по поводу человека, которого мы привезли из точки, где соприкасаются Россия, Украина и Белоруссия. Получается, что Мюллер досконально вычислил место проживания деда Сашки. Что ж, он всегда был въедливым сыщиком.

      – Трудно сказать определенно, бригадефюрер, – сказал я, – нужно подождать начала наступления, чтобы подтвердить правоту его слов.

      – Да, подождем, – сказал Мюллер, – сейчас едем в РСХА к Гейдриху, будьте готовы рассказать ему то, что вы рассказывали мне в Минске.