Нить судьбы. Вячеслав Валентинович Парамонов
больше походил на решительного солдата, чем на приятного молодого (ну или почти молодого) человека, ещё недавно объяснившегося в любви. Он показал ей жестом, чтобы она не шумела, и дождался, когда она подошла.
– Теперь, Алёна, мне необходимо, чтобы ты оставалась здесь и при необходимости смогла бы быстро собрать людей. Это не просьба, это приказ.
– Ухты какой грозный, аж жуть, – глаза Алёны сузились, – я тебе не воин и не жена, шобы ты тут командовал. Ежели идём вместе, то давай ужо до конца вместе, а не хошь, дак я одна пойду, чай драться-то умею!
– Пойми ты, глупая, это ведь не игрушки, тебя ведь могут …
– Хватит, Алёша, я ведь ужо говорила тебе, что не дура, кое-что понимаю. У отца маво парней не было, так он на охоту всегда меня брал с собой ешо с измальства. Так вот, батяня меня и научил, что зверя в лесу надоть с двух сторон обкладывать, чтоб не ушёл, значит, да и валить вдвоём сподручнее. Так что давай-ка, милый мой, не будем языками-то трепать, а пошли товарища спасать.
Алексей понял, что спорить бесполезно, развернулся и пошёл дальше. Алёна шла рядом, и вид у нее был не менее решительный, чем у Алексея. Они углубились в лес, идти старались осторожнее, чтоб сучки сильно не хрустели.
Голоса они услышали одновременно и как по команде присели и посмотрели друг на друга. Алексей жестом показал, чтобы она не двигалась, а сам потихоньку на карачках пополз к поляне, откуда слышались голоса.
– Ну что, Ефимушка, очухался, я гляжу, – Курдо только что закончил завтракать, и ему было хорошо и весело.
– Что тебе нужно, Иван, – говорить Аарону было трудно, голова ещё гудела, как колокол, да и запах ржаного хлеба напомнил ему, что он давно не подкреплялся.
Курдо подошёл к пленнику вплотную и поднял за подбородок его голову.
– Во-первых, дерьмо, я не Иван, зовут меня Курдо, и я думаю, что перед смертью ты должен это знать; во-вторых, ты прав, мне кое-что от тебя нужно, и я получу это, во чтобы то ни стало, понял? – Курдо сильно ударил Аарона в живот и если бы он не был привязан, то согнулся бы пополам и уж точно не скоро пришёл бы в себя.
– Ну, как, Ефимушка, понравилось?! Ну, что же ты молчишь?! Ах, ты, наверное, не хочешь разговаривать с плохим дядей, да?! – Курдо нанес ему ещё один удар и у Аарона словно молния взорвалось в кишках. Он отрубился, но Курдо плеснул на него водички из фляжки, и Аарон замычал, приходя в себя.
– Чего ты хилый какой-то, даже не интересно. Сейчас посмотрим, может ты уже созрел для разговора, – Курдо приподнял за подбородок лицо Аарона, – ну скажи мне, птенчик, где твои гребанные списки и ты умрёшь быстро и легко. Иначе…, – глаза Курдо яростно сверкнули.
– Я … не … понимаю …, о чём … ты… говоришь? – язык Аарона еле ворочался.
– Ах, ты не понимаешь!– Курдо со всей силы ударил его в лицо, сразу же превратив его в кровавую кашу. Аарон потерял сознание.
– Ладно, мне торопиться некуда, хотя надоели эти деревья да грязь. Повиси пока, глядишь, как очухаешься, то и заговоришь, а нет, так и хрен с тобой, сдохнешь здесь,