Город Победы. Салман Рушди
отлично справились, – отметила она, – все, что им нужно, – чтобы кто-то нашептал им в уши их мечты.
– Людям нужна мама, – сказал Букка, – теперь она у них есть, и все будет хорошо.
– Городу нужна царица, – сказал Хукка Райя I. – Пампа – отличное имя для царицы.
– Я не могу стать царицей в городе без имени, – отвечала Пампа Кампана. – Как называется ваш город?
– Я назову его Пампанагар, – заявил Хукка, – ведь это ты, а не мы, его построила.
– Это будет нескромно, – возразила Пампа Кампана, – выбери другое имя.
– Тогда Видьянагар, – заявил Хукка, – в честь великого святого отшельника. Город мудрости.
– Он тоже откажется, – сказала Пампа Кампана, – я отказываюсь за него.
– Тогда не знаю, – признался Хукка Райя I, – возможно, Виджая.
– Победа, – одобрила Пампа Кампана, – Этот город – настоящая победа, это так. Но я не думаю, что разумно так кичиться.
Вопрос о названии останется без ответа до тех пор, пока в город не прибудет чужеземец-заика.
3
Гость из Португалии прибыл в пасхальное воскресенье. Его тоже звали воскресеньем – Доминго Нуниш – и он был красив, как божий день, с глазами, зелеными, как трава на заре, с волосами, рыжими, как солнце на закате, и дефектом речи, который только добавлял ему очарования в глазах жителей нового города, ведь благодаря ему Доминго Нуниш смог избежать высокомерия, присущего белому человеку при общении с теми, чья кожа темнее. Он занимался торговлей лошадьми, которая на самом деле была лишь предлогом, ибо его истинной страстью были путешествия. Он повидал весь мир от альфы до омеги, от верха до низа, от отдавать до брать, от побеждать до проигрывать, и понял, что, где ни окажись, мир есть иллюзия и что это прекрасно. Он испытал наводнения и пожары, не раз был на волоске от гибели, он видел пустыни, ущелья, холмы и горы, чьи вершины достают до небес. Либо он просто так рассказывал. Его продали в рабство, но позднее выкупили, после чего он начал путешествовать и рассказывать истории о своих путешествиях всем, кто был готов его слушать; эти рассказы не были скучной канителью, они описывали не ежедневную обыденность мира, но, напротив, его чудеса, или, если быть точнее, эти рассказы убеждали в том, что человеческая жизнь не банальна, а исключительна. Прибыв сюда, он тут же понял, что этот новый город – величайшее из чудес, сокровище, которое может сравниться с египетскими пирамидами, висячими садами Вавилона или Колоссом Родосским. А потому, продав главному конюху военного городка купленную в гоанском порту партию лошадей, он тут же отправился изумленно осматривать городскую стену из золота – позднее он сделал запись об этом в своем путевом журнале, отрывки из которого Пампа Кампана приводит в своей книге. Стена вырастала из земли прямо на его глазах, с каждым часом становясь выше, гладко отесанные камни возникали из ниоткуда и безупречно ровно укладывались друг на друга, не было и намека на присутствие каменщиков или других рабочих; такое возможно, только если поблизости находится