Downшифтер. Макс Нарышкин
вдруг увидел его. Бродяга был одет как обычно, и ничего нового в нем, кроме разве что медицинской карты в руке да бейсболки, которая на этот раз была не на голове, а торчала из провисшего кармана, я не заметил. Поскольку поликлиника детская, меня заинтересовал сам факт того, что тронутый умом бродяга занимается такими сложными для него социальными процедурами, как привод больного ребенка к врачу. Уже всем давно известно, что дети бомжей никогда ничем не болеют и способны безбоязненно пить даже из лужи. Отбирая у них перспективы на счастливую жизнь, господь дает им столько здоровья, сколько забирает у успешных людей.
Он стоял посреди зала и напоминал подбитую камнем птицу – здесь, среди благополучных мам с чистенькими детьми, он хотел бы, видимо, куда-то прибиться, да не мог. Скособоченный призрак с взлохмаченной головой и торчащими из широких коротких штанин босыми ногами, он стоял посреди зала, а в углу, на скамье, сидела и смотрела куда-то мимо него его дочь.
Не знаю почему, но я решил дождаться их выхода из поликлиники. Через четверть часа они появились на крыльце, и я выбрался из-за руля автомобиля.
Вообще-то я уже полчаса как должен был быть в офисе, куда прибыли представители из головной компании. Они привезли из Германии новые веяния, и отсутствие во время их демонстрации вице-президента вызывало, наверное, немало вопросов. Но мой телефон был отключен, и поэтому найти на них ответы ни президент, ни моя секретарь не могли.
– Я часто вижу вас во дворе своего дома, – сказал я, обращаясь больше к девочке, чем к мужчине. Мне в ту пору казалось, что такому умному человеку, как я, лучше разговаривать с двенадцатилетней девочкой, чем с таким сорокалетним мужчиной. – Я всего лишь хотел помочь вам…
Я не знал, как обозначить свой поступок. С другой стороны, казалось, что дача денег таким людям возможна и без объяснений. Вынув из бумажника несколько тысячных купюр, я протянул их девчушке.
Но она брать не стала, а посмотрела на отца. Тот посмотрел на деньги, на меня, а потом словно нехотя выудил из предлагаемого мною веера одну бумажку.
– Я даю вам все, – объяснил я.
– Нам не нужно все, – вдруг сказал он, – спасибо.
Почувствовав, как у меня сам собою морщится лоб, я спросил, откуда ему знать, сколько именно ему нужно вообще, если в данный момент у него нет и копейки.
– Нам нужно ровно столько, сколько хватит, – это был ответ настоящего безумца.
– Хватит на что? Послушайте, – сказал я, – кажется, вы вполне здоровы… Но вот этот вид ваш, бедная девочка… Почему вы не работаете?
– На кого? – спросил он, и я почему-то замолчал.
Не дождавшись ответа, они развернулись и куда-то снова пошли. Шагов через пять или шесть мужчина обернулся и, посмотрев на меня взглядом вполне здорового человека, проронил:
– Ты устал, верно?
И девочка его, повернувшись ко мне, виновато улыбнулась. Ей было стыдно за плохо одетого отца.
Я не помню, что мне говорили