Трильби. Джордж Дюморье
Силена, обуздать самого неистового развратника – словом, превратить современного французского живописца в Дон Кихота! Я всецело этому верю. Лично я могу говорить лишь о той Трильби, которую видел сам: одетой и вполне благопристойной. Она никогда не позировала мне в образе Фрины, никогда не обнажалась для меня, да мне и самому никогда не приходило в голову просить её об этом. Скорей я попросил бы разрешения у королевы испанской рисовать её голые ноги! Но мне приходилось писать многих натурщиц в разных странах, иногда и самых известных из них. Как и Свенгали, я тоже видел Таффи в часы омовения либо у него на дому, либо в купальне на берегу Сены, и ни одна натурщица не могла бы сравниться по грации, законченности, великолепию форм с этим могучим йоркширцем, когда он сидел в ванне или загорал, как Одиссей, на солнце в купальне Генриха IV, или одним прыжком бросался в воду с трамплина в купальне Делиньи, а вокруг стояла толпа восторженно глазеющих на него французов.
Он взлетал на воздух как пружина и, проделав на фоне неба великолепное сальто мортале, падал вниз головой, непреклонный и прямой как стрела, погружаясь в воду без единого всплеска, без единого звука, а потом выплывал на расстоянии сотни метров!
– Вот дьявол! Ну и молодчина этот англичанин, правда, а?
– Видели ли вы когда-нибудь подобный торс?
– А руки-то!
– А ноги, громы небесные! Не хотелось бы мне, чтобы такой полез со мной в драку! – И т. д. и т. д.
Omne ignotum pro magnifico![11]
Если бы наш климат позволял, мы, вероятно, ходили бы безо всякой одежды и потому, хотя мы по-прежнему убивали бы, лгали, грабили, клеветали на наших ближних, нарушали день субботний и произносили имя господа бога нашего всуе, всё-таки множество других прискорбных пороков перестало бы существовать просто в силу того, что не стало бы ничего тайного, и христианские миссионеры избавились бы от одной из своих самых непосильных задач на этой грешной земле, а Венера-Афродита (она же Асельгейя) стояла бы с протянутой рукой в одном ряду с портными, портнихами, сапожниками; и, может быть, все мы были бы сложены как Тезей или Венера Милосская, которую возвели в ранг богинь только за то, что она была так хороша!
Во всяком случае, не стало бы больше никаких наглых, коварных надувательств, искусных соблазнов, преждевременных горьких пробуждений от юношеских любовных грёз, и потомству не доставались бы в наследство скрытое уродство, хилое телосложение и ещё кое-что похуже!
И множество цветов, рождающихся сейчас в безвестности для того, чтобы отцвести украдкой в уединённом уголке, не радуя ничей глаз, заняли бы подобающее им место в цветущем розовом саду. А бедной мисс Гейль, натурщице, разрешили бы пополнить свои скудные заработки преподаванием искусства быть красивой и умению красиво вести себя дочерям богатых английских буржуа в пансионе для молодых девиц у мисс Пинкертон, в местечке Мол, графство Чизвик.
Покорнейше прошу моего случайного читателя великодушно простить меня как за самую тему, так и за длинное
В неведомом таится манящая сила! (Древнелатинская пословица.)