Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев. Адольфо Бьой Касарес
попробовал ее открыть – она была заперта; я даже не смог повернуть ручку (мне встречались такие дверные замки, которые не дают ручке опуститься; но мне непонятна и конструкция окон: задвижки не стронуть с места, а иных запоров нет). Я убеждался, что выйти невозможно, нервничал все больше (и от бессилия, и от темноты) и был не в силах справиться даже с внутренними дверьми. На лестнице для прислуги послышались шаги. Я заторопился и не сумел выйти из холла. Бесшумно, держась вдоль стены, я дошел до одного из алебастровых светильников и с большим трудом, рискуя упасть, забрался внутрь огромной чаши.
Долгое время я беспокойно ворочался между скользкой поверхностью колпака и хрупкой лампочкой. Я спрашивал себя, осталась ли Фаустина наедине с Алеком, ушел ли кто-нибудь из них вместе с Дорой, или раньше Доры, или позже.
Утром меня разбудили голоса (я был слишком слаб и затуманен сном, чтобы вслушаться в разговор). Потом все затихло.
Хотелось выбраться из музея. Я начал приподниматься, боясь поскользнуться и разбить огромную лампочку, боясь, что кто-нибудь снаружи увидит мою голову. Наконец с неимоверными усилиями я спустился на пол. Чтобы немного успокоиться, спрятался за шторами. От слабости я не мог отодвинуть их, они казались твердыми и тяжелыми, точно складки каменного покрывала на могильном памятнике. Перед глазами, мучительно дразня, возникли пышные булочки и другая еда, существующая в цивилизованном мире; наверняка в буфетной ее предостаточно. Порой я словно терял сознание, в иные минуты мне хотелось смеяться. Наконец я смело двинулся в прихожую, к лестнице. Дверь была открыта. Кругом никого. Я прошел в буфетную, восхищаясь собственной смелостью. Послышались шаги. Я попытался открыть наружную дверь и опять схватился за одну из этих неподвижных ручек. Кто-то спускался по лестнице для прислуги. Я бросился к главному входу. Сквозь открытую дверь я увидел край плетеного стула и чьи-то скрещенные ноги. Я снова вернулся к лестнице, там тоже слышались шаги. В столовой уже были люди. Я вбежал в холл, заметил раскрытое окно и почти одновременно – Ирен и ту женщину, что говорила о привидениях, а затем и молодого человека с густыми бровями; он шел ко мне с открытой книгой в руках и декламировал французские стихи. Я остановился, потом, напрягшись, проскользнул между ними, чуть их не задев, выпрыгнул в окно и, преодолевая боль в ногах (до газона не меньше трех метров), помчался вниз по склону, то и дело спотыкаясь и падая; назад я не глядел.
Я приготовил себе немного еды. Жадно набросился на нее, но аппетит быстро пропал.
Сейчас у меня почти ничего не болит. Я спокоен. Думаю, хотя это и невероятно, что в музее меня не заметили. Прошел целый день, а за мной никто не явился. Прямо страшно поверить в такую удачу.
У меня есть факт, который поможет читателям определить время второго появления пришельцев: на следующий день на небе засияли два солнца и две луны. Конечно, то могло быть явлением сугубо местным, однако более вероятно, что этот мираж вызван особым состоянием луны, солнца, моря и воздуха и, наверное,