Сын Петра. Том 4. Потоп. Михаил Ланцов
уже барщину отменил. Чем многим жизнь облегчил. И ныне никто из дворян или иных не в силах простой люд заставить работать на себя. Да еще и отрывая в самый неурочный час посевной или жатвы от своих наделов.
– Брешешь ты! – рявкнул наконец один из недовольных.
– Собака брешет! А я говорю! – ответил ему агитатор. – Царскую волю разъясняю.
– Так ты езжай в соседнее село. Там помещик своих до сих пор на поля гоняет! Вот и вся царская воля!
– То не царская воля! То преступник! – не унимался агитатор. – Верно он говорит? – спросил он, уже обращаясь к остальным селянам.
– Верно! Верно! – стало доноситься со всех концов.
– Так давайте челобитную составим! Я ее в канцелярию от вашего имени подам. Вот вам крест, подам! – широко перекрестился агитатор. – Царевич Алексей Петрович проверит.
– Что ему до нас?
– Он порядок превыше всего ставит! Государь издал указ? Издал. Значит, исполнять надо. Вы люди темные. Потому я к вам и прислан. Донести слова государя. Рассказать все. Просветить. А то – помещик! Он знать обязан. И ежели, зная, творит злодейство, то будет наказан!
По толпе прошел ропот.
Разные эмоции выражали люди.
Помещик не их. Но коли выяснится, что они на него донесли, он может и до них добраться. Боязно.
– А вы не робейте! Алексей Петрович всяких нарушителей вот как держит! – сжал агитатор кулак.
Молчание.
– Фома, – произнес агитатор, – бери бумагу и пиши. В селе… хм… каком? – спросил он у крестьян.
Те ответили.
Мал-помалу разговорились.
Рассказали подробно.
И с их слов записали.
Все, что знали.
Фома закончил. Протянул агитатору листок.
Тот достал кожаную папку на завязках. И перед тем, как эту бумажку туда положить, достал оттуда целую кипу.
– Вон! Смотрите, сколько жалоб везу! Нет устроения на Руси. Ну да государь и наследник его за то взялись! Со всем разберутся! Им бы только узнать.
Ему не поверили.
Так он стал доставать из этой кипы бумажки наугад и зачитывать. И оказалось, что на помещика того многие уже доносили. Не они первые. Да и о других проказах там писано. В том числе, что девок портили. Или расправы чинили на потеху своей душе.
– А довезешь? – крикнул один из тех хмурых.
– Даст бог, довезу.
– А если помещик какой тебя перехватит?
– Для того мне солдаты и дадены. А если нас с солдатами перебьют, то о том царевичу точно станет известно. Он за нас перед государем отвечает. Так он теряться не станет. Лейб-кирасиров своих пошлет. Ужо они-то порядок наведут. Слыхали о них?
– Слыхали… – ответили несколько крестьян. Робко. Видимо, какие-то ужасы слышали.
– Все в железе. Лихие. И преданные престолу. Супротив них любой помещик что дите. В сопли сотрут. Так что не робейте! Справимся! Главное, вы сами не молчите. Говорите, коли что не так будет. Петр Алексеевич ведь государь