Просвещенное сердце. Автономия личности в тоталитарном обществе. Как остаться человеком в нечеловеческих условиях. Беттельхейм Бруно
к неокатоликам[5] (а позже к национал-социалистам). Тем самым они как бы оказались в стороне от вышеназванного конфликта. Разумеется, как в первой, так и во второй группе нашлись перебежчики: сначала всецело преданные одному мировоззрению, скажем коммунизму, они позже не моргнув глазом предпочли ему психоанализ. И наоборот.
Я же, хоть и не менее друзей желал определенности, все-таки не ощущал в себе готовности сделать окончательный выбор в пользу какой-то из этих концепций. Безусловно, я отмечал у обеих положительные стороны, но по отдельности каждая из двух представлялась мне пустопорожней. Компромиссная идея подсадить психоанализ к коммунизму, избранная горсткой моих друзей (более всего известен в этом плане Вильгельм Райх[6]), сразу вызывала сомнения, а позже ее утопичность подтвердилась самой жизнью. Противоречия такого союза оказались слишком сильны.
Признаться, и у меня был период, когда я старался обойти проблему выбора, с головой уходил в частную жизнь. Я сосредоточился на литературе, живописи, музыке и при этом общался лишь с горсткой близких друзей. Но хотя моя увлеченность искусством предшествовала интересу к психоанализу и социальным проблемам, ответа на мой вопрос об улучшенном человеке в улучшенном обществе в сфере культуры тоже не было. Впрочем, сдаваться я не собирался. Сумей я копнуть глубже, думалось мне, и тот самый единственный и правильный ответ найдется.
Глубже, на мой взгляд, в суть вещей проникала философия, и я начал посвящать время ей. Я открыл для себя учение о единстве противоположностей[7], но поскольку я хотел однозначных решений, то я не понимал, как оно поможет мне постичь динамическую взаимозависимость организма и окружающей среды. Не осознавал, что жизнь заключается в борьбе за достижение личностной целостности в рамках принципиально неразрешимого конфликта. В то время я не был готов принять последнее как факт. Я был молод и убежден, что всякую среду – в основном, конечно, общество – надо переустроить так, чтобы она сама подталкивала индивида к реализации себя. Правда, я еще не дошел до мысли, что самореализация осуществляется в рамках conjunctio oppositorum, единства противоположностей.
И снова я задавался вопросом, действительно ли хорошее общество справится с задачей производить хороших людей, а те потом будут поддерживать его? Или ныне существующий человек в принципе неспособен создать хорошее общество и хорошо жить в нем, потому что стремление все разрушить – в самой человеческой природе? Если верно первое, значит, хорошее общество должно быть построено – во что бы то ни стало, даже ценой великих страданий не одного поколения, поскольку такой социум станет колыбелью хороших людей. Именно это, казалось, обещал сделать коммунизм. Однако уже к 1920-м гг. стало очевидно, что Россия строила не то общество, которое гарантировало бы человеку полную самореализацию.
Неокатолики – последователи неокатолицизма, течения в католицизме, в основе которого лежит концепция христианского социализма. Сторонники неокатолицизма рассчитывали примирить религию с революцией.
Вильгельм Райх (1897–1957) – австрийско-американский психоаналитик и психиатр. Стоял у истоков отдельного направления – «телесно ориентированный психоанализ». Много времени уделял изучению человеческого характера. Убежденный коммунист. Предпринимал попытки объединить идеи К. Маркса и З. Фрейда.
Выдвинуто немецким философом и мыслителем Николаем Кузанским (1401–1464).