Самый лучший комсомолец. Том 1. Павел Смолин
а я пойду куплю фоточку. Можно?
– Иди, – разрешила она и погладила на прощание по щеке.
Вдохновляет!
– Здравствуйте, дяденька! – обратился я к советскому торговцу порнухой.
Бывает же!
Щурящийся на солнышко дяденька не обратил на меня внимания.
Тьфу ты!
Помахал руками, он перевел взгляд на меня, и я не без смущения проделал совершенно однозначные движения рукой.
Ухмыльнувшись, дяденька кивнул и пугающе распахнул плащ.
Фух – одет в брюки и свитер, а на плаще в прозрачных карманах развешаны открытки.
– «Пять?»
Он кивнул.
Достал полтора десятка разных «моделей», отсчитал офигевшему мужику деньги и показал:
«Люблю я это дело!».
Продавец порнухи несовершеннолетним беззвучно гоготнул и показал мне большой палец.
– На удивление приятный мужик, – доложил я обхохатывающейся у выхода из арки Вилке.
Утерев слезинку, она показала мне большой палец и снова сложилась пополам, закрыв рукой сдавленно хохочущий рот.
– Я очень рад, что тебе весело, – улыбнулся я ей.
– Угу, я знаю, – шмыгнула носом она.
– Однако ситуация на самом деле страшная: подозрительный глухонемой человек торгует порнографией у всех на глазах в любых объемах. Причем качество – потрогай, – выдал Вилке открытку. – Фабричное!
– Большая фотолаборатория или сразу типография, – задумчиво кивнула она. – Пойдем допрашивать инвалида?
– Пойдем допрашивать инвалида, – согласно кивнул я. – А что поделать? Нам он не интересен, нам нужны те, кто выше. Ты его немножко попугай, а я предложу пять тыщ – пусть в Сочи едет, например.
– Это много! – «открыла» она мне глаза.
– Если сможешь сторговаться на меньшее без членовредительства – разницу отдам тебе, на оперативные расходы.
– А давай! – не стала стесняться Вилка, и, на ходу вынимая красную корочку, пошла к глухонемому.
– Дай позырить! – тихонько простонал Вовка сквозь опущенное заднее стекло.
Отдал ему открытки – ребенку же интересно! – и двинулся за Вилкой, активно жестикулирующей на порнографа:
«…яйца отрежу».
Мощно!
Бледный мужик прожестикулировал:
«Я инвалид! В прокуратуру пойду!»
«Сто рублей!» – пожадничала Вилка.
«Триста!» – от души запросил глухонемой.
Сошлись на ста восьмидесяти, и «ни рублем больше!».
«Товар приходит из Одессы – больше ничего не знаю» – получив оплату, щедро наделил нас информацией глухонемой.
Виталина страшно на него посмотрела, и он разразился длинной «речью» с обилием имен, кличек и должностей – никого старше лейтенанта.
– Пошли, – развернулся я и пошел к выходу из арки, краем глаза глядя как глухонемой смывается через противоположную арку.
– Нужно вызывать БХСС, – предложила девушка разумный путь.
– Усиливаться надо, но по-другому! – одобрил я, выбрав слабоумие и отвагу, и пошел к телефону.
Набрав номер,