Самоучитель танцев для лунатиков. Мира Джейкоб
вести беседы о том, что уместно, а что – нет, продавать то, что надо продать, вне зависимости от результата беседы, и преспокойно жить на эти деньги, ни о чем не думая! Каково это – твердо стоять обеими ногами на земле и ощущать свое право не смотреть вниз, на дерьмо?
– Я сделала этот снимок, – сказала вдруг Амина.
– И что?
«Не говори ей».
– Я прекрасно понимала, что делаю.
– Конечно! Ты фотограф! Это твоя работа!
– Я хотела, чтобы это произошло. Вот почему я успела изменить настройку диафрагмы еще до того, как он прыгнул.
– Амина, ты не виновата в том, что Бобби Макклауд покончил с собой.
– Ведь я понимала, что это будет хорошая фотография, – продолжала Амина. – Я подумала: падающий человек – это очень красиво, получится хороший снимок. Но разве это важно? – Она нервно рассмеялась, чтобы Димпл не заметила, как предательски дрожит у нее нижняя губа. – Ты можешь себе такое представить? Как будто я снимала птиц для «Нэшнл джеографик» или каких-нибудь, на хрен, животных…
– Ами, перестань!
– Потому что мне нужно было это увидеть! После всех этих лет мне нужно было увидеть, как выглядит человек, который падает с такой огромной высоты!
– Прекрати!
– А ты знаешь, что потом я не обернулась? Даже не взглянула в его сторону! Я услышала звук удара, отвернулась и ушла, потому что уже получила то, что хотела!
– Перестань! – схватила ее за руку Димпл. – Хватит! Перестань нести бред и слушай! Ты не виновата! Фото прекрасное! Момент – ужасный! Одно другого не отменяет! – выпалила она, и Амина разрыдалась. – Не отменяет, Ами, – еще сильнее впилась ногтями в ее запястье Димпл. – И тебе надо с этим смириться! Понимаешь?
– Отстань от меня! – оттолкнула ее Амина.
– Вы – тот самый фотограф?
– Кто это? – спросила Амина.
Дело плохо. Женщина уже два раза повторила свое имя. Назвала издание, где работает. «Таймс»? «Кроникл»? «Почему у меня в руках телефон?» – подумала Амина, уставившись на трубку. Маленькие черные отверстия напоминали ей маковые семечки, только они что-то ворковали, словно живые.
– Что? – спросила она у семечек.
«Осторожнее, малыш».
– Сам осторожнее!
– Прошу прощения?!
– Здрасте.
– Я говорю с Аминой Ипен?
– Да, – ответила Амина, вновь поднося трубку к уху.
– Как вы можете прокомментировать обвинения в том, что сделанная вами фотография демонстрирует недостаток человечности?
«Ой, да ради бога! А кто ее видел, эту человечность?! Все гребаное ЧЕЛОВЕЧЕСТВО только и делает, что демонстрирует недостаток человечности!»
Амина задумалась над этим. Над тем, что такое человечность, а еще о высокомерии – странное слово, она сразу же представила себе огромную, высокую мусорную кучу, измеряющуюся в количестве положенных человеческих душ.
– А чеки-то все приходят, – вдруг сказала она.
– Чеки? – переспросила женщина в трубке.
– А я их обналичиваю, – немного удивленно