Самоучитель танцев для лунатиков. Мира Джейкоб
вы знали Бобби Макклауда до его смерти двадцать шестого августа?
Амину трясло от смеха. Ей нужно было срочно повесить трубку. Так она и сделала, перед этим успев прошептать:
– Да я знала его с рождения…
Книга 3
Оскорбленное достоинство Бена Кингсли
Глава 1
Погода 29 августа 1982 года обещала быть прекрасной: ясное небо, солнце, ну разве что немножко жарковато для бирюзовых вельветовых брюк, которые Амина все-таки решилась надеть. Чудесный день! Акил выехал из двора, машину заливали яркие солнечные лучи, и Амина в первый раз отправилась в новую школу. В воздухе пахло сладостью и зеленью, отражение мамы в зеркале заднего вида удалялось на все более безопасное расстояние. Амина смотрела, как фигурка Камалы в розовой ночной рубашке уменьшается, становится крошечной, а потом исчезает.
– Думаешь, с ней все будет в порядке? – спросила Амина, глядя в окно, о которое бились ветки деревьев.
Нахмурившись, Акил задумался над ее вопросом. Машина выехала из переулка, пронеслась по проселочной дороге, вывернула на главную дорогу, а он все молчал. Остановившись на перекрестке, где им нужно было свернуть в западную меса, к школе, брат наконец отозвался:
– Да хрен ее знает…
Частная подготовительная школа «Меса», без сомнений, представляла собой учебное заведение с претензией. Вот только на что конкретно она претендовала, большинству жителей района – отпрыскам элиты Нью-Мексико – было невдомек. Несмотря на воспитание в духе космополитизма, они мало что знали про обучение в Андовере, Эксетере или Чоате и еще меньше – об идеалах, к которым стремилась их школа, уютно разместившаяся в западной меса Альбукерке. Все здания, как и положено, были построены из красного кирпича. Единственное, что ни у кого не вызывало сомнений: «Меса» – самая дорогая частная школа во всем штате, ее огромные зеленые футбольные поля – предмет зависти всех остальных учебных заведений, задыхающихся в серой пыли. Если тебя останавливает дорожная полиция Альбукерке, стоит лишь произнести слово «Меса», как вопрос о штрафе за превышение скорости или вождение в нетрезвом виде отпадает сам собой.
– Добро пожаловать в наши Афины посреди пустыни! – прокаркал директор Ройс Фарбер на утреннем собрании, бешено вращая глазами и распространяя вокруг себя ауру самодовольства, которое, впрочем, было свойственно всем учащимся «Меса» без исключения.
Лето 1982 года выдалось долгим и жарким, как всегда в Нью-Мексико, в гимназии одуряюще пахло хлоркой из бассейна, недавно натертыми мастикой полами, новыми джинсами, карандашами, резинками, тетрадями и только что вымытыми шампунем «Видал сассун» волосами. Под потемневшим от времени табло на складных стульях сидели представители административного и преподавательского состава с идеально ровными спинами, скрещенными ногами и аккуратно повязанными галстуками. Инструкторы по разным видам спорта стояли позади них в черно-зеленой спортивной форме, глянцево поблескивающей, словно крылья жуков.
– Где бы вы ни провели это лето, – продолжал Фарбер, поднимая голову и делая