Дружба с дьяволом. Дмитрий Фоменко
до конца, пока, наконец, не открылся. Зайдя внутрь, Миша тихо разулся и двинул в свою комнату.
К сожалению, путь проходил мимо кухни, где, несмотря на поздний час, горел свет и гудел мини-телевизор. Миша попытался незаметно проскользнуть мимо, но грозный крик пьяного отчима буквально заморозил его. Сердце юноши начало биться так, будто собиралось выпрыгнуть из груди.
За столом сидел Семён – безработный сорокалетний скуф, одетый в грязную футболку и спортивные штаны. На столе стоял гранёный стакан с прозрачной жидкостью, полупустая бутылка “Ленинграда” и остатки ржаного хлеба. Мать, которая стояла у раковины и мыла посуду, испуганно упёрлась в стену.
– Иди-ка сюда! – гневно сверкнули раскосые, опухшие глаза отчима.
Мишка молча вошёл на кухню и остановился.
– Где ты всё время шляешься? А?
– Сенечка, не надо… – скулила мать.
– Заткнись, блядина! – резко оборвал её мужик, не спуская глаз с парня. – Ну, чего молчишь?!
– Я б-б-был…
Голос Мишутки был едва слышен. С того момента, как ему диагностировали синдром Аспергера, его речь будто сама себя изжила. При контакте хотя бы с одной из человеческих фигур ему становилось тяжело, а в груди застревал ком. Хочется спрятаться под одеяло, как в детстве.
Семён злобно зашипел:
– Где-где? Ну-ка! – он направил указательный палец вниз. – На колени! Быстро!
И Миша трусливо повиновался.
– Где-то ходишь, хуи пинаешь, своими рисунками дома портишь, – у пьяницы нарастал пыл, отчего стал стучать по столу. – Об учёбе когда думать начнёшь? Ты погляди на свои оценки, ленивая задница!
“Опять белку поймал, выблядок?”
– Я г-готовлюсь… – дрожал парнишка.
– Что?! – глаза Семёна чуть не вылезли из орбит. – Что ты там готовишься? Я тебя в школе зачем оставил? Почему ты ебучую химию сдать никак не можешь?!
Руки непроизвольно сжались в кулаки. С каждой секундой ногти всё глубже впивались в ладони, оставляя кровь.
– Никаких больше рисунков и улиц! Мало тебе того, что на шее за просто так сидишь. Короче…
“Всё, пошло-поехало: эта скучная, бессвязная, довольно приправленная речь о том, как он, герой, вообще с нами мирится. Только я не могу мириться с тем, что органам опеки, по сути, наплевать на меня”.
Тяжесть в груди всё росла и росла. Казалось, грудная клетка собралась взорваться и забрызгать кухню кровью и фрагментами рёбер.
“Соседи время от времени пытаются что-то предпринять, однако обращение в полицию не даёт результатов, поскольку те не проявляют должного рвения в рассмотрении проблемы”.
Молодой человек усмехнулся. Сначала тихо, потом сильнее, пока внезапно не разразился истерическим смехом. Семён затих и недоумённо посмотрел на своего пасынка.
– Заткнись…
– Что? – опешил мужик.
– Заткнись… Заткнись… Заткнись! Я сказал, заткнись!
Миша схватил нож со стола и бросился на отчима, но последний испуганно вскочил