Дело о бледных поганках. Минора Бонье
посмотрел вниз и увидел тушки кроликов, сложенных в рядок. Но больше всего внимание Мая привлекли бледные поганки, они уже успели почернеть, но всё же сохранили внешний вид. Он наклонился, подобрал их и бережно завернул в носовой платок, мысленно сокрушаясь, что у него скоро не останется ни одного чистого платка.
– Сожгите их, – посоветовал Май женщине.
– А пепел закопайте в лесу при полной луне, – неугомонная Лиззи втиснулась между ним и сеткой, взглянула на кроликов и протяжно выдохнула, выражая ужас и сочувствие.
Май выпрямился и хотел было отстранить девушку, чтобы она невзначай не наступила на улики, то бишь, дохлых кроликов. Вдруг Лиззи побледнела и истошно завизжала, мгновение, и она запрыгнула к нему на руки.
– Что там происходит?! – разволновалась Авдотья Никитична, изнывая от любопытства, ведь подойти ближе у неё не были никакой возможности. – Лизка, не молчи!
– Чудовище! – пропищала девушка.
Май поставил помощницу на землю, раздвинул кусты и увидел спящего ёжика, тот сопел шевелил лапками во сне.
– Ах! – покраснела от стыда Лиззи.
– Ох! – передразнил Май помощницу. – Кровопийцу ты не испугалась.
– Но я же его видела перед собой, – начала оправдываться Лиззи. – А ёжик спрятался в траве и напугал меня до чёртиков.
– Лизка, не призывай чертей в мой дом! – строго вымолвила Авдотья Никитична. – Иначе бате твоему пожалуюсь.
– Я при исполнении, – с гордостью ответила Лиззи.
– Тихо, – приструнил Май разбушевавшуюся помощницу и вручил ей носовой платок с поганками.
– Это улики, храни их пока при себе, потом сдашь в участке мне.
– У-и-и! – восхищённо прошептала Лиззи и приняла платок.
Май развернулся и вышел к Авдотье Никитичне, напустил на себя важный вид и пустился в объяснения:
– Кроликов ваших погубил кучер, но вам больше нечего опасаться. Вчера ночью я убил кровопийцу.
– А дядя Веня его в лесу захоронил, – поддакнула Лиззи.
– А как же Весея? – подозрительно сощурилась Авдотья Никитична, уперев руки в бока.
– Непричастна, – выдал вердикт Май.
– Что-то мне в это плохо верится, – возмутилась Авдотья Никитична.
– Чего же не заняли свободное место полицейского?
– Ну, я же всего лишь женщина, – Авдотье Никитичне нечем было крыть доводы Мая.
– Вот! – проговорил он. – А я провёл расследование. Не вы одна пострадали от рук кучера. Но!..
Май резко воздел указательный палец к небу, и Авдотья Никитична с воплем ужаса отшатнулась от него. Лиззи похлопала его по плечу, призывая к спокойствию.
– Но я устранил кровопийцу, и теперь вы можете спать спокойно.
– А ежели чего страшного случится?
– Тогда придёте в участок, напишете жалобу, и я снова приду к вам на помощь.
Авдотья Никитична прослезилась, обняла его, а когда они с Лиззи уходили, то поделилась с Маем колечком копчёной колбаски.
– Это ни к чему, – он хотел отказаться