Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647. С. В. Веджвуд
Очевидно, он рассчитывал получить большинство, как только его требование будет выполнено. Также было ясно, что он намерен, если сможет, отложить принятие критически важного решения, пока не обеспечит себе большинство. Следовательно, Пиму было жизненно необходимо ускорить решающее столкновение, чтобы оно произошло до середины января.
9 декабря три депутата-роялиста – Уилмот, Эшбернем и Поллард – были исключены из палаты за участие в армейских заговорах прошлым летом. На следующий день некто из сторонников Пима сообщил какие-то бессвязные слухи из Уайтхолла: «Один знакомый при дворе в прошлую субботу сказал, что вскоре в королевстве произойдут большие перемены; что теперь у короля есть более сильная партия в лондонском Сити и скоро состоится смена высших офицеров…» Наиболее несдержанные сторонники короля отличались такой болтливостью, что это сообщение вполне могло оказаться правдой. Не успела палата общин переварить его, как еще один активный сторонник Пима сэр Филип Степлтон объявил, что в Вестминстер-Холл без какого-либо приказа от палаты общин появились 200 алебардщиков. В ходе разбирательства выяснилось, что их прислал мировой судья Мидлсекса, который был уверен, что выполняет королевские указания по принятию мер предосторожности на случай возможного бунта. Он слышал, что десятитысячная толпа несет петицию против присутствия епископов в Вестминстере. Палата общин обвинила его в том, что он вмешивается не в свое дело, и отправила в Тауэр. Лондонская петиция была впоследствии представлена спокойной маленькой делегацией, что было со стороны организаторов хорошо просчитанным ходом, заставившим 200 алебардщиков и тех, кто их послал, выглядеть по меньшей мере глупо.
Король продолжал смело двигаться в сторону схватки, уверенный, что она покажет слабость его врагов. Для него Лондонская петиция с ее подписями, поставленными под давлением, не являлась истинным отражением взглядов его народа. Верные ему англиканцы, следуя тактике своих оппонентов, могли собирать подписи с таким же успехом, если не лучше. Петиции в защиту епископов уже поступили в парламент из Хантингтона и Сомерсета. Под последней стояло 15 тысяч подписей. Другие петиции готовились в Ноттингемшире, Чешире, Глостершире и Дорсете.
Оценив ситуацию, король приказал, чтобы общая молитва, которой уже пренебрегали, а во многих приходах и вовсе отказывались от нее, снова читалась по всей Англии без изъятий и изменений. Он считал, что неграмотные самоназначенные проповедники, наводнившие страну, к тому времени уже успели доказать его подданным опасность отсутствия религиозной лицензии. Нельзя сказать, что Карл был полностью не прав. Добропорядочных граждан возмущали попытки сапожников и изготовителей корзин указывать им дорогу в рай. Их раздражало, когда они взбирались на кафедру собора Святого Георгия и их не выгоняли оттуда. Людям, окончившим грамматическую школу, смешно было слышать, что латынь – это «язык Зверя», они устали выслушивать оскорбления уважаемых служителей