Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647. С. В. Веджвуд
выдали пятерых предателей, которые, как он считал, прятались в Сити. Одни члены совета стали кричать: «Привилегии!», другие, но не многие, начали было кричать: «Боже, храни короля!»
«Никакие привилегии не могут защищать предателя от законного суда», – сказал Карл и пошел обедать с лорд-мэром и шерифами. Но теперь он знал, что Герни, каким бы лояльным он ни был, не мог отвечать за Сити. Он не мог отвечать даже за себя, и в тот же вечер озлобленная толпа напала на него. Когда Карл в зимних сумерках ехал домой, люди, которые меньше чем за шесть недель до этого приветствовали его возвращение радостными криками и факелами, обступили его карету с криками: «Привилегии! Привилегии!» Те, кто ехал с королем, первый – и, возможно, единственный – раз заметили, что он расстроен.
И у него была причина. Он потерял Лондон.
На следующий день палата общин собралась в Гилдхолле и выпустила прокламацию, осуждая как врага народа любого, кто помогал королю в его попытке задержать членов палаты. (Сами обвиняемые вполне комфортно отсиживались в доме на Коулман-стрит.) Городской совет, не обращая внимания на лорд-мэра, составил петицию против католиков при дворе и сэра Джона Байрона, командовавшего Тауэром. С часу на час ожидалось, что яростные королевские «кавалеры» – по слухам, их количество доходило до 1000 – нападут на Сити. Подмастерья складывали штабелями скамьи, сооружая на улицах баррикады, женщины готовили котлы с кипятком, чтобы лить его из окон, милиция была приведена в боевую готовность.
В Уайтхолле двенадцатый день Рождества прошел в атмосфере уныния и смятения. Актеры представили «Презрительную леди» маленькому принцу Уэльскому и немногочисленной опечаленной публике. Никакие солдаты в сторону Сити не выступали. Никто не знал, что делать.
Городской совет Лондона протянул руку дружбы частично разбежавшемуся парламенту. Вместе они создали Комитет общественной безопасности и в субботу 8 января поручили охранять свободу Сити Филипу Скиппону, благочестивому профессиональному солдату, ветерану голландских войн, под начало которого парламент в следующий понедельник передал милицию, пренебрегая правами короля и игнорируя протесты лорд-мэра.
Король совершенно не рассматривал возможность провала своего главного удара, на который так рассчитывал и который планировал с того момента, как уехал из Шотландии. Он был уверен в поддержке лорд-мэра, в доблести своих солдат, в компетентности своих советников. Провал лишил его и политики, и цели. Его настроение ежеминутно менялось от возмущения и упрямства до попытки обратиться за поддержкой к своим друзьям из умеренных. Но эти бедняги сами не знали, что делать. Их надежды рухнули еще окончательней надежды Карла. Не ради таких действий они защищали его политику и горячо поддерживали его авторитет в парламенте. Теперь им едва хватало смелости приходить в Сити на заседания палаты общин, не говоря уже о том, чтобы набраться мужества и организовать своих товарищей для поддержки короля.