Штурм Бахмута. Позывной «Констебль». Александр «Писатель» Савицкий
Союза. Он был потрескавшимся, как дно пересохшего африканского водоема. Машина на такой дороге превращалась в дикого мустанга, который так и норовит сбросить тебя со своей спины. Мы чувствовали себя ковбоями на родео, силящимися лишнюю секунду усидеть в седле. Дорога проходила через небольшие села с одноэтажной застройкой. Белые дома с черепичной крышей, дома из серых шлакоблоков и красного кирпича были спрятаны в глубине дворов за железными или деревянными заборами.
Утром, когда мы ехали на полигон, нас встречали дети лет пяти-шести. Девчонки махали нам руками, а парни важно отдавали честь. Накатывала нежность и умиление, и я торжественно отдавал им честь в ответ. Периодически я видел и взрослых, с грустными лицами. Вечером, когда мы возвращались обратно, улицы были пусты, а окна домов светились тусклым светом.
«Как они тут живут? – думал я. – В кромешной темноте, без электричества и интернета. Так же, наверное, как жили наши предки тысячи лет. Глушь, в которой рождаются и взрослеют дети, погруженные в простую жизнь. Глушь, которой неважно, что там за власть в Киеве или Москве. Именно это место и есть их Родина! Их родная земля, где они выросли и, возможно, будут похоронены».
Если бы я был из украинской разведки, я бы постарался завербовать как можно больше людей из этой глуши. Есть много способов чиповать простых граждан: манипуляции, угрозы, взятки и другие рычаги давления на простого человека. Возможно, именно сейчас, пока мы едем в наш лагерь, кто-то из этих мирных жителей передает врагу информацию о наших расположении и численности. Постепенно моя тревога усиливалась и превращалась в уверенность.
Хаймерсы
Бывает на войне состояние «чуйки» или, говоря психологическим языком, – обострение интуиции. Мозг – великая кладовка, в которой скапливаются незаметно для нас факты предыдущей жизни. Накапливая детали, он постепенно систематизирует их и собирает в цепочки, которые создают предположения и картины предполагаемых вариантов будущего. И если потянуть за одну ниточку, которая вам бросилась в глаза и стала навязчивой мыслью, тут же за ней потянется и вся остальная цепочка. Чуйка вызывает тревогу, а тревога заставляет вас быть осторожным. Конечно, предчувствие не работает как бабушка Ванга, или Вольфганг Мессинг, но игнорировать его я считаю безрассудством. Моя чуйка спасала меня не один раз, но и подводила не меньше. Предчувствие опасности и стойкое ощущение, что на нашу базу может «прилететь», возникло у меня из совокупности моих размышлений о местных жителях, сведений от ребят, которые ночью слышали и видели копте-ры с ночниками, и логики разведчика-диверсанта. Если моя интуиция начинает интеллигентно стучаться в дверь, я понимаю, что лучше не ждать, когда она начнет вышибать эту дверь с ноги, а концентрироваться и готовиться к худшему.
Прошло семнадцать дней с момента нашего приезда на эту базу. Мы должны были уехать отсюда еще два дня назад. Во время перекура на занятиях по штурму зданий я аккуратно поделился своими мыслями с парнями. Я боялся, что если буду говорить про это