Штурм Бахмута. Позывной «Констебль». Александр «Писатель» Савицкий
присмотреть за кошкой. Заводили мы кошку вместе, и я знал, что она любит ее не меньше моего, и поэтому она была единственной, кому я мог ее доверить.
– Значит, решил ехать? Я, конечно, надеялась… Но не удивлена. Будешь стрелять в земляков, значит?
– Так это же война. Все по-честному. Либо ты их, либо они тебя.
Надя, по-видимому, не хотела говорить, что думала на самом деле по поводу моего решения. Взглядов она была либеральных. Мы и раньше с ней часто ругались из-за политики. Она просто промолчала и перевела тему.
– Я сама не смогу за ней присмотреть. Я уезжаю из страны… Но я могу отвезти ее в Саратов к родителям. Она будет ждать тебя там.
– Спасибо тебе большое.
Мы договорились, что завтра я ей привезу кошку, и попрощались.
Эмоциональное напряжение, состоящее из гаммы различных чувств, добавляло нервозности и заставляло действовать быстрее. Напряжение – это бензин. Именно оно толкает к действиям. Да, есть чувства, которые переживать неприятно, но они не менее важны, чем чувства радости, удовлетворения и счастья. Большинство людей, конечно, не понимают ни значения, ни функции чувств. Именно на этом и строят свой нехитрый бизнес модные инфоцыга-не – на психологической тотальной безграмотности среднестатистического гражданина. Но я благодаря личной психотерапии и годам обучения и работы большую часть времени был в контакте с собой. Стресс… А, вернее, позитивный эуростресс, был для меня понятен и являлся неприятной, но полезной мотивацией шевелиться и двигаться вперед. Конечно, за это приходилось расплачиваться гиперчувствительностью, но способность воспринимать мир цветным, а не черно-белым, того стоила.
На следующее утро за мной заехал мой приятель и тезка – Костя. Я ориентировался на свой старый опыт и информацию от военных блогеров с «Grey Zone» и «Разведоса» – поехал закупаться. Военная мода стала другой с тех пор, как я последний раз одевался в камуфляж. Пора было догонять ее.
У меня был список необходимых вещей для выживания на «передке» в условиях зимы, осени и лета. Бывало, в Чечне нас забрасывали в горы, в глубокий тыл, и говорили, что операция продлиться два-три дня, а забирали дней через десять. Приходилось и поголодать, и перебиваться, как оленям, подножным кормом. Мы катались с Костей в поисках необходимого с утра до вечера. Основная проблема была в том, что все стало ужасно дефицитным. Мы два дня подряд ездили по Москве в попытках купить все необходимое.
– Есть у вас ботинки? – спрашивал я, дозвонившись до магазина.
– Есть! Приезжайте.
Мы приезжали и вместо ботинок видели много народу и пустые полки. К середине второго дня приехали в очередной магазин. Я зашел внутрь и оторопел. Как-то я до этого не обращал внимания на то, что все мужики были с мамами или женами.
– Вот каблуки, – подумал я. – Даже на войну без женщины уйти не могут. Писец, конечно, до чего все докатилось!
– Ты чего напрягся? – спросил меня Костя, видя мое недовольное лицо.
Я