Императрица по случаю. Светлана Игоревна Бестужева-Лада
десерт у всех един.
Н-да, царское угощение, ничего не скажешь! Щи и битки! А где, спрошу я жареные лебеди, огурцы, вареные в меду, трюфели, наконец?
Несколько дней спустя тайна скудости угощения и особого позволения принимать пищу в своих покоях была мною раскрыта.
Начав борьбу с екатерининскими порядками, Павел I проводил реформу не только в армии, но и при дворе. Так во дворце им были запрещены особые столы. Император потребовал, чтобы члены его семьи столовались только вместе с ним. Он лично нанял новый штат поваров, настоятельно рекомендовав им готовить пищу по возможности простую. Припасы для дворцовой кухни повелел закупать на городских рынках, возложив эту обязанность на поварскую команду и решительно изгнав «поставщиков стола Его Императорского Величества».
Щи, каша, жаркое, котлеты или битки – самые популярные блюда царского стола этого периода. Поразительное зрелище – простая гречневая каша с молоком в роскошной фарфоровой тарелке, поедаемая серебряными столовыми ложками.
Правда, была у Павла слабость, которая сводила «на нет» показной аскетизм: его стол роскошно оформлялся цветами и приборами самых изысканных видов и форм, изобиловал вазами с фруктами и фантастическими десертами.
Во время обеда за столом стояла мертвая тишина, лишь изредка прерываемая репликами императора, да замечаниями воспитателя – графа Строганова. Порой, когда государь находился в замечательном расположении, к столу призывался и придворный шут «Иванушка», которому дозволялись самые смелые речи.
Обедали, как правило, в полдень (вставал император в пять утра). После вечерней прогулки во дворце бывало частное домашнее собрание, где хозяйка дома – императрица, сама разливала гостям и членам семейства чай, предлагала печенье и мед. Спать император ложился в восемь вечера и вслед за этим во всем городе гасли огни.
Но это все мне предстояло узнать, а в тот день я с удовольствием поела в одиночестве и с неменьшим удовольствием опустошила бокал вина, отдав должное десерту. Полдень, кстати, давным-давно миновал, когда я вышла в соседнюю комнату – будуар, соединенный аркой с еще одной комнатой, надо полагать, гостиной. Изрядные у меня, оказывается, покои, не заблудиться бы тут с непривычки.
И в этих роскошных покоях я, как правило сидела одна? Читала книги, размышляла… о чем? Девушке еще двадцати не исполнилось, а она уже вела себя как пенсионерка с тридцатилетним стажем. Немудрено, что супруг начал откровенно поглядывать на сторону. С такой «веселушкой», да еще стыдливой сверх меры… Бедный Саша!
Но это-то как раз исправить легче всего. Я вернулась в спальню и позвала Катерину.
– Катюша, я не помню, где хранится мое белье. Рубашки, пеньюары и… прочее.
– Да в гардербной же, в комоде, княгинюшка, – уже ничему не удивляясь ответила Катерина.
– Пойдем, посмотрим. Вечером обещал прийти Великий князь, нужно бы подобрать соответствующий туалет.
«Комод»