ТриАда. Юрий Леон
ещё хранят следы былого величия высшего интеллекта, неожиданно обладая человеческой головой, сохранив остатки благородства, справедливости, верности. Что на поприще темных и низких комбинаций земных рептилоидов мало применимо к этим началам.
Цирковое колесо имеет несколько визуализаций, из которых наиболее типично представление о, так называемой, Мировой Мельнице, перемалывающей элементы одних жизней для возвращения других. В беличьем колесе равнодушной космической шарманки – время нелинейно и дискретно. Оно, как бы, раскручивается по конус-спирали, раскрываясь подобно цветку. Конец цикла знаменует полное развитие и прикосновение лепестков к коробочке бутона, возвращая колесо времени в точку начала. Но качели мира не останавливаются в своём ходе. Они – то все уравнивают, то возносят один край в ущерб другому. Их амплитуда всегда беспощадна, строго закономерна и… жалко-иллюзорна, подобно миру, в котором они действуют. «Так выглядит форма времени и жизни» – сказал Шарманщик.
Странник
На пожелтевших от времени рисунках можно видеть, что слева, то же колесо, увлекает вниз туловище ящера, – это спускается вниз сам Победитель в теле черно-красного Тифона, чудовища с искаженным злобою человеческим лицом. В этом одеянии темной ауры Змей как на пыточной дыбе, на роторе воплощений опускается в мутную жидкость кислотных дождей и голубых струй кислородно-азотной смеси, в сферу земного горения, в преддверие Преисподней. В лапе он держит обращенный вниз трезубец – символ поклоняющихся ему народов, изумрудно-зеленый хвост обвивает обод колеса. Над ним, на площадке, недвижно восседает крылатый сфинкс, вооруженный мечом. Длинный нож он держит лезвием вверх – знак стража, а не палача. Человеческий лик сфинкса спокоен и строг.
«»
Зал волнами наполнялся то шумом арены и воплями актёров, то смехом свистящей и гудящей толпы монстров, моментами стихающими до мертвой тишины.
Вся эта какофония звука и света, движений и эмоций зависла над пропастью арены, в бездне которой посверкивало разлившееся кроваво-свинцовое озеро жизненного перехода. Колесо самсары, русская рулетка, уже запущенная энергией коловорота.
В самой середине, где волны образовали полукруглую впадину, подымался иероглиф планеты радужного Меркурия – «указательный палец», напряженный золотой стержень, обвитый, как кадуцей, желающий погружения в рождение, двумя его спутницами – серебристыми змейками высоких и низких эмоций. К середине и диаметру было прикреплено колесо Девы, – древней богини Изиды, и вписан вращающийся шестигранный знак Макрокосма с тиснением Числа.
Десс
Согласно египетским философам: «Меркурий должен всегда быть вблизи Изиды, как ее министр, ибо без Меркурия ни Изида, ни Осирис ничего не могут совершить в великой работе». А на «кадуцее» вертится весь мир порождения. Для иллюстрации падения божественной природы в зарождение, египетскую богиню иногда изображают скачущей на обезьяне – обезьяньи