Худой мир. Тревожные сны в подарок. Алексей Елизаветович Гришин
испуганного сердца.
Так она просидела очень долго. Вслушивалась в темноту и ждала кого-то, кто придёт за ней. Ей вдруг захотелось сорваться с места и бежать в лагерь, к отцу, под его защиту. Страх решил, что вопросы справедливости конкретно сейчас неактуальны, и деловито подзабыл как вчерашний день, так и прошедшие двадцать пять лет. Косой взгляд на выданную отцом палатку напомнил о подстреленной сове. Дни проведённого в пути месяца развернулись, как туго скрученная пружина, и страх сменился апатией. Марине вдруг стало всё равно. Она отогнула полог палатки, забралась внутрь, подвинула дремлющую сову в сторону и завернулась в спальник. Сова открыла жёлтые глаза, мигнула несколько раз и заснула вновь.
* * *
Во сне Марина видела Дворцовую площадь, блестящую в потоках дождя, и слышала пение саксофона. Чарующая музыка эхом отражалась от стен, а может, от каждой капли дождя, и лилась отовсюду. Лишь назойливый рокот мотора раздавался со стороны набережной, всё приближаясь. Свет фар полоснул Марину по лицу, и она нехотя проснулась.
Дождь лил взаправду, барабаня по натянутому брезенту. Совы в палатке уже не было. Снаружи было светло.
Отдыха сон не принёс, вчерашний день для девушки ещё не закончился. Она потянулась, хрустнув затёкшими позвонками, и почувствовала неладное. Сев в палатке, она выкрутила зрение на максимум и напряжённо осмотрелась.
Лагерь исчез.
Марину прошиб холодный пот.
«Как?» – стукнуло сердце раз. «Куда?» – стукнуло другой.
«Будто вариантов много!» – ответила она сама себе.
– Вот раззява! – отругала она себя, впопыхах собирая вещи в рюкзак. Спешно натянула куртку, не попадая в рукава. Спину неприятно щекотали перья, прилипшие к пятнам запёкшейся крови. «Мне бы сейчас крылышки в самый раз», – невесело подумала она. Марина выскочила под проливной дождь, с сомнением взглянула на палатку и, махнув рукой, побежала по хлюпающему мху на север, в самую чащу, не разбирая дороги.
Ветер, будто нарочно, хлестал её дождём со всех сторон. Платье цеплялось за каждую ветку, а стоптанные к чертям туфли так и норовили слететь. Очень скоро она промокла насквозь и выдохлась. Марина отчаянно пыталась идти дальше, но каждый шаг давался труднее и труднее. Всё на неё навалилось – и дождь, и усталость, и полная безнадёжность. Уже почти шагом, убирая намокшие волосы с лица, она вышла на грунтовую дорогу. Тут она и нашла первое тело. А взглянув вдоль дороги, увидела ещё несколько, сцепившихся в смертельных объятиях.
Какая-то пустота охватила Марину. «Не найду я их. Не догоню. Они на машинах, выехали давно. Отец, должно быть, уже там». Она даже не сразу заметила, как ей машет из-за камней белокурая невысокая девушка. Марина кивнула в ответ и, обретя второе дыхание, быстро добежала до покрытого мхом валуна. Несколько огромных камней, принесённых сюда ещё ледником, да корень поваленной столетней сосны образовали надёжную