Семь лет среди тэтанов. Моя личная история пребывания в загадочном и легендарном культе. Олег Матвеев
глазами видел ангар, куда свозили горы книг и прочих материалов старого издания. Там их специальной машиной рубили в лапшу. Занятому этим персоналу поясняли, что это старые «неправильные» книги, которые надо уничтожить ради чистоты технологии. В число их входили и все книги прижизненного издания Хаббарда. Их существование опасно для RTC, потому что с их помощью всё еще можно доказать, что они эти права утратили, а кроме того, сделанные с них переводы не подпадают под их право. Только никому об этом не говорите; -)
Я полагаю, что переделка материалов и уничтожение старых вариантов были не столько связаны с попытками исказить технологию, как это утверждают многие люди в свободной зоне, строя на этом теорию особого заговора (продавцы Саентологии не дураки и понимают, что плохой продукт не продашь), сколько с точным соблюдением неких норм, которые дали бы возможность удержать права на них.
Подробно цель, суть и методы переделки где-то в сети были описаны детально на примере книги «Новый взгляд на жизнь».
Период замешательства и энтурбуляции, связанный со смертью основателя Саентологии, продолжался довольно долго, и был связан как с переделом его наследства, так и с «обламыванием» некоторых слишком умных или слишком верующих его последователей, которые претендовали на свои доли. По ходу дела, практически полностью была исключена из наследства доля его семьи.
После судов и разборок всё более-менее стабилизировалось и пришло в норму только в середине 90-х. С того момента, новая корпорация обрела новый имидж и новых владельцев; без сомнения, теперь она будет только расти и распространяться, пользуясь стабильностью своего состояния (в частности, возвращенным статусом религиозной организации, полученным по секретному договору с налоговым ведомством США в 1994 году).
Частично это представление я подтвердил себе, читая издание RTC, которое называется KSW – такая глянцевая газета, которую они регулярно рассылают по всем организациям. Мицкевич там в своих речах практически открыто признавал, что блокада переводов в середине девяностых была связана с необходимостью «пересмотра материалов» (естественно, подлинную цель этого «пересмотра» он не называл). «Пересмотр» завершился изданием «Золотого века технологии» в 1995—1997 годах, который был совмещен с аннулированием всех ранее выданных одиторам сертификатов.
У меня лично после этой газеты был мощный релиз – столько непонимания рассоздалось по поводу торможения переводов в 1993—1996 годах, столько сил, нервов и времени было на это потрачено зря. Кстати, никто эти переводы никуда не складывал, и никто не информировал ни переводчиков, ни издательство о том, что происходит. Это бы открыло карты раньше времени, так что мы просто бегали по кругу, и руководство это вполне устраивало.
Публике постоянно что-то обещали и ничего не делали. Почти каждая книга была за это время переведена раз по пять, а новые переводы (те, что теперь