Тропа мертвых городов. Катарина Тьер
свою ярость и ненависть:
– Говорила мне Марта, что нельзя никого сюда брать, но Иосиф добрый, Иосиф увидел девушку, поразительно похожую на жену, думал, что всё можно начать сначала, но нет! Бабы всегда задают тупые вопросы, бабы не ценят заботу, бабы любят только деньги!
– Отпусти меня, шизанутый придурок! – кричала я, пытаясь вырвать свои волосы из его рук. Мой голос был полон отчаяния и боли.
Он с силой бросил меня вперед, и я влетела в стойку, ударившись спиной. Боль пронзила мою спину, и я застыла, пытаясь подняться. Но мужчина быстро подошёл и ещё раз ударил меня по щеке.
– Хватит, прекрати! Я не виновата! – простонала я, сжимаясь и закрывая голову руками. – Я ничего тебе не сделала!
Иосиф замер на секунду, с занесённым кулаком в воздухе. На его месте я увидела не его, Марка, который также избивал меня кулаками за ненужные вопросы. Мне нельзя было спрашивать, где он был, нельзя было спрашивать ничего, я была лишь кухаркой, игрушкой в постели, и уборщицей, не женщиной.. Иосиф медленно отошёл, запыхавшись. На его лице была маска гнева и ужаса вместе, а вместо него я видела своего мужа.
Поднявшись, я взглянула в глаза Марка и крикнула:
– С меня хватит!
Я бросилась вперёд, ударила его кулаком в челюсть и повалила на спину. Села сверху, схватила его за голову и начала бить его об пол, вкладывая всю свою ярость и боль за прожитые годы с бывшим мужем. Когда ярость утихла, и её щупальца превратились в истерику, я поняла, что передо мной уже не Марк, а просто мёртвый труп. Иосиф больше не дышал.
Мои руки были в крови, дышать было тяжело. Поднявшись, я пнула труп психа ещё раз, с трудом удерживаясь на ногах. Я направилась в сторону душевых, нашла свою биту за дверью и, крепко держа её в руках, произнесла вслух:
– Какой же ты всё-таки придурок, Иосиф.
Смыв кровь и обработав раны, я почувствовала, как холодные капли воды обжигают порезы и синяки. Старая, дряхлая раковина скрипела под напором воды, а я смотрела на свое отражение в разбитом зеркале. Ужас и отчаяние в моих глазах напоминали мне, что я всё ещё жива, но мир вокруг меня стал невыносимо чужим и жестоким.
Найдя джинсы и свитер с теплой курткой, я переоделась, ощущая, как ткань касается свежих ран. Это был мучительный, но необходимый шаг. В отделе охоты и рыбалки нашла туристический рюкзак. Он был покрыт пылью, словно долгие годы ждал своего часа. Заполнила его запасами еды, воды и всеми необходимыми вещами для гигиены. С каждым предметом, который я клала в рюкзак, я чувствовала, как вес ответственности за свою жизнь становится всё тяжелее.
Оставив рюкзак у стойки кассы, пошла искать выход. Пустой супермаркет напоминал лабиринт, наполненный тенями прошлого. Полки, покрытые паутиной и пылью, стояли словно безмолвные свидетели исчезнувшей цивилизации. Я старалась держаться подальше от манекенов, их безжизненные глаза следили за мной, словно осуждая за то, что я всё ещё дышу.
Страх сжимал моё сердце железными тисками, каждый шаг отдавался эхом в мёртвой