Хайди, или Волшебная долина. Йоханна Спири
вот и приходится грызть карандаш, это здорово помогает, правда, генерал?
– Правда, – подтвердил Петер.
Хайди вдруг страшно заинтересовалась школой и буквально засыпала Петера вопросами, что там да как. За этим разговором, в котором Петер волей-неволей принял участие, прошло довольно много времени, и он успел обсохнуть. Мальчику вообще было очень трудно облекать свои мысли и представления в подходящие к случаю слова, но особенно тяжко ему пришлось сейчас, потому что едва он успевал кое-как, с грехом пополам, ответить на один вопрос, как у Хайди наготове были уже два или три новых, совершенно неожиданных вопроса, да еще таких, на которые не ответишь междометием, а надо, хочешь не хочешь, складывать целую фразу.
Во время этой беседы дедушка сидел совсем тихо, только уголки рта иной раз подрагивали от смеха – верный признак того, что он внимательно слушает.
– Ну что ж, генерал, ты, можно сказать, побывал под огнем неприятеля и теперь нуждаешься в подкреплении, пошли, да не отставай на марше!
С этими словами старик поднялся и достал из шкафа еду для ужина, а Хайди пододвинула стулья к столу. У стены стояла лавка, тоже сработанная дедушкой. С тех пор как у него поселилась Хайди, он стал то тут, то там устраивать какие-то сиденья на двоих, потому что Хайди все время старалась держаться поближе к дедушке, сидел ли он, стоял или шел куда-нибудь. Таким образом, сейчас всем троим было куда сесть. Петер вытаращил свои круглые глаза при виде большущего куска вяленого мяса, который дед положил ему на толстый ломоть хлеба. Давненько мальчик так не ужинал. Когда с чудесной трапезой было покончено, за окном уже стало смеркаться и Петер собрался в обратный путь. Сказав «Доброй ночи» и «Спаси вас Бог!», он направился к двери, но вдруг обернулся и добавил:
– Я еще приду, в воскресенье, стало быть, через восемь дней, а ты должна сходить к бабушке, она велела.
Для Хайди это явилось опять чем-то новым и интересным – подумать только, она должна к кому-то пойти! Уже наутро первыми ее словами были:
– Дедушка, мне обязательно нужно вниз, к бабушке, она меня ждет.
– Сейчас слишком много снегу навалило, – возразил дед.
Но эта мысль накрепко засела в голове у Хайди. Бабушка велела ей передать, что она должна пойти к ней! Дня не проходило, чтобы она по пять-шесть раз не приставала к деду:
– Дедуля, мне надо вниз, к бабушке, она меня ждет! Мне правда надо к ней!
На четвертый день, когда ударил такой мороз, что сухой снег громко скрипел при каждом шаге, а солнышко смотрело в окно прямо на высокий стул Хайди, которая как раз завтракала, девочка вновь обратилась к деду:
– Ну уж сегодня, дедушка, я непременно должна пойти к бабушке, она уже так давно ждет.
Старик встал из-за стола, поднялся на чердак и принес вниз большой мешок, служивший Хайди одеялом.
– Ну пошли! – сказал он.
Вне себя от радости девочка выбежала из хижины на улицу, в блистающий снежный мир. В старых елях сегодня было совсем тихо. На их разлапистых