Хайди, или Волшебная долина. Йоханна Спири
Это меня дедушка привез на санках!
– Да как же такое возможно? У тебя ручка совсем теплая! Бригитта, скажи, неужто же Горный Дядя сам привел девочку?
Штопавшая фуфайку мать Петера по имени Бригитта встала из-за стола и с любопытством оглядела Хайди с ног до головы. Потом сказала:
– Не знаю, матушка, может, ребенок что и путает насчет Горного Дяди.
Но Хайди, решительно взглянув на женщину, твердо заявила:
– Ничего я не путаю. Я прекрасно знаю, кто меня сюда привез и кто меня завернул в одеяло, – это мой дедушка.
– Знаешь, Бригитта, похоже, Петер нам все лето дело говорил, а мы-то ему не верили, думали, он придумывает, – сказала бабушка. – Да и кто бы поверил, что такое возможно? Я-то думала, ребенок и трех недель там у него не проживет. А как она выглядит, Бригитта?
Бригитта между тем основательно разглядела девочку и вполне могла уже рассказать, как она выглядит.
– Она, мама, крепкого сложения, как и Адельхайди, – отвечала дочь. – Но глаза у нее черные и волосы кудрявые, как у Тобиаса и у самого Горного Дяди. По-моему, она похожа и на отца и на мать одновременно.
Хайди тоже зря времени не теряла: она внимательно огляделась кругом и все хорошенько рассмотрела.
– Знаешь, бабушка, вот тут ставень все время стучит. Дедушка забил бы один гвоздик, и он бы перестал хлопать, а то ведь так стекло может разбиться. Вот, смотри, опять хлопает!
– Ах, дитятко, смотреть-то я и не могу, зато слышу хорошо, и не только как ставни хлопают.
– У нас тут, как ветер дует, все скрипит и трещит да во все щели задувает. Все еле держится, а ночью, когда дочка с внуком спят, мне иной раз так боязно бывает, вдруг крыша обвалится и прибьет нас всех насмерть. И некому у нас хоть что-нибудь починить, Петер ничегошеньки в этом не смыслит.
– А почему ты не видишь, как ставень хлопает, бабушка? Смотри, вот опять, опять!
И девочка ткнула пальцем в непослушный ставень.
– Ах, дитятко, я вообще ничего не вижу, совсем ничего, а не только этот ставень, – пожаловалась старушка.
– А если я выйду и совсем открою ставни, тогда здесь будет светло и ты сможешь видеть, а, бабушка?
– Нет, деточка, и тогда я ничего не увижу, я уж никогда света белого не увижу!
– Нет, бабушка, если ты выйдешь из дому, на снег… он такой белый-белый, ты непременно его увидишь, пойдем со мной, я так хочу тебе его показать.
Хайди схватила старушку за руку и уже собралась потянуть ее за собою. Ведь это так страшно, что бабушка совсем ничего не видит!
– Оставь меня, добрая душа, мне везде будет темно, что на белом снегу, что на ярком солнышке, свет не достигает больше моих глаз.
– Значит, надо подождать до лета, бабушка, – пролепетала Хайди, все еще испуганно пытаясь найти хоть какой-то выход. – Я думаю, летом, когда солнышко так сильно греет, а вечером желает горам доброй ночи и все кругом такое красное, прямо огнем горит, а желтые цветочки блестят, как золотые… тогда-то уж тебе будет светло?
– Нет, деточка,