Хайди, или Волшебная долина. Йоханна Спири
с пером и с такими разговорами, какие ты нынче вела!
И старик большими шагами вышел за дверь.
– Ты разозлила дедушку, – сказала Хайди, смерив свою тетку не слишком дружелюбным взглядом.
– Беда невелика, он еще подобреет, – заметила тетка. – Давай, Хайди, собирайся! Где твои платья?
– Я не пойду, – отрезала Хайди.
– Что? Что ты сказала? – закричала было Дета, но тут же сменила тон и продолжала с ласковостью, сквозь которую, однако, проглядывала злость: – Давай, давай, идем, ты просто не понимаешь, как тебе будет там хорошо! Ты даже и вообразить себе не можешь.
Она подошла к шкафу, вынула оттуда вещи Хайди и связала в узел.
– Ну вот, теперь можем идти, надень свою шляпку, вид у нее неважный, но пока это большой роли не играет, надевай, и пошли скорее!
– Я не пойду, – повторила Хайди.
– Не будь такой упрямой дурой, ты же не коза, вот уж точно, с кем поведешься… Да пойми ты, дурья башка, сейчас дедушка злющий, просто беда, ты же сама слыхала, как он сказал, чтобы мы ему на глаза не попадались. Он хочет, чтобы ты ушла со мной, и не надо его еще пуще злить. Ты же не знаешь, какая красота во Франкфурте, сколько всего ты там увидишь, ну а ежели тебе там не понравится, что ж, вернешься обратно, может, дедушка до тех пор подобреет.
– А можно мне сразу, прямо сегодня, вернуться обратно, не сходя с места? – спросила Хайди.
– Ах, что ты несешь! Давай, пошли скорее! Я же тебе говорю, если захочешь, вернешься. Сейчас мы пойдем с тобой в Майенфельд, а завтра утречком сядем в поезд. И вернуться ты тоже сможешь на поезде. Он летит как птица.
Тетка Дета взяла узелок с платьем, схватила Хайди за руку, и они пошли вниз.
Поскольку ранней весной коз еще не выгоняют на пастбище, Петер ходил в школу, или, по крайней мере, должен был ходить. Но он то и дело устраивал себе каникулы на денек-другой, полагая, что ходить туда незачем. Читать ему нужды не было, поэтому куда полезнее пошататься по округе, поискать добрую хворостину, которая скоро ему понадобится. В тот день он бродил неподалеку от своего дома. Успех его блужданий был налицо – он волок за собой огромную связку лещиновых прутьев. Внезапно он остановился, с удивлением глядя на идущих ему навстречу Дету и Хайди. Когда они поравнялись с ним, он спросил:
– Ты куда?
– Мне надо ненадолго с тетей съездить во Франкфурт, – отвечала Хайди, – но сперва я хочу заглянуть к бабушке, она меня ждет.
– Нет, нет, даже и не мечтай, уже и так слишком поздно, – поспешно сказала Дета, крепко держа девочку за руку. Хайди пыталась вырваться. – Потом зайдешь, на обратном пути, когда вернешься!
И она потянула девочку за собой, все так же крепко сжимая ее руку. Дета боялась, что в лачуге Петера девочка вспомнит, как ей не хочется отсюда уходить, и бабушка будет ей вторить.
Петер бегом вбежал в дом и так плюхнул на стол свою вязанку, что все вокруг задрожало, а бабушка с перепугу бросила прялку и с громким воплем вскочила на ноги. Петер с трудом переводил