Великая Екатерина. Рожденная править. Нина Соротокина
приезде в Россию Вильямс был вполне успешен. Он нашел с Бестужевым общий язык, и через три месяца ему удалось возобновить конвенцию от 1747 года о союзе России и Англии. Бестужев пошел на это, чтобы сдержать агрессора – Пруссию. Фридрих II – захватчик, Наполеон XVIII века, гидра – как называла его Елизавета. И вдруг в Петербурге узнают, что 5 января 1756 года Англия заключает союзный договор с Фридрихом. У Англии и Франции шла война в Америке, и Англии нужен был сильный союзник против Франции. Это было ударом для Бестужева, для Вильямса это был крах. Любым способом Вильямс, как говорят теперь, должен был повысить свои акции. И своими письмами Екатерина помогла ему в этом.
Эта переписка – загадка и подарок истории. Вильямс рано ушел из жизни, все его бумаги перешли к родственникам. Со временем нашелся умный наследник, который понял цену этой переписке и опубликовал ее. Переписка поступила в Государственный архив Александра II в 1864 году и стала секретной. Есть в этой переписке некоторая странность, оба адресата – мужчины, но по почтении скоро обнаруживается, что один из корреспондентов вне всякого сомнения женщина, при этом особа очень высокого ранга. И никаких фамилий, только клички, места действия тоже скрываются под вымышленными названиями, например, Царское село называется Нимфенбург.
Письма английского дипломата – подлинные, письма Екатерины в копиях. Екатерина неоднократно писала, чтобы ее письма были ей возвращены. Вильямс аккуратно это делал, но как истинный дипломат не мог побороть искушения сохранить тексты. Он снимал копии. Правда, от этой переписки сохранилось четыре незначительных письма и самой великой княгини. Екатерина хранила свои письма, но в 1758 году, перед арестом Бестужева и смертельной опасностью, которая нависла и над ее головой, сожгла свои послания к Вильямсу вместе с другими бумагами.
Ну и что, скажете вы, переписывались два человека. Но один был представителем фактически враждебной нам державы, а вторая – супругой наследника трона. Вначале писали об «отсутствующем друге», а потом незаметно переходили на дела русского двора. Екатерина охотно отвечала на все вопросы: какие дипломатические разговоры ведутся, какие решения принимаются, как группируются военные и политические силы. Потом Екатерина увлеклась. Поскольку не со всей политикой русского двора она была согласна, то позволяла себе критику, иногда была слишком откровенна. В это время Елизавета много болела. В письмах Екатерины не только нет сочувствия к государыне, но она позволяет себе такие замечания: «Ох, эта колода! Она просто выводит нас из терпения! Умерла бы поскорей». С давних пор на Руси пересуды о здоровье царствующих особ караются очень жестоко. Хорошо, если ссылка в собственное имение, а не монастырь или Сибирь. Кроме того, в письмах Екатерина подробно, детально, с пунктами намечает план своего поведения в случае смерти Елизаветы и смены власти.
Но болезнь императрицы не была тайной для Европы, да и сообщенные Вильямсу тайны имели малый вес. Что такого особенно ценного могла