Там, где всегда хорошо. Елена Ивченко
боится! Позорище! В школе над ним ленивый только не глумится…» Ну, ты ж знаешь, Муля, у меня сердце доброе, пришлось помочь, – барсучиха подмигнула, – не за так, конечно. Теперь могу тебя порадовать! – Она разлила по кружкам бурую жидкость. – Первый сорт: мечты трусливого медведя!
– Что ж, благодарю. – Иммануил благосклонно принял кружку, покачал, принюхиваясь. – Тэ-э-эк, посмотрим… О, совсем недурно: малина, нагретый солнцем мех, горьковатая нотка дикого мёда. И что-то ещё, эм-м-м… Да, конечно: самшит!
Беата, замерев, благоговейно внимала.
– Весьма, весьма многообещающе. Ну, твоё здоровье, соседка! – Лебедь погрузил в сосуд толстый розовый клюв – и тут же брезгливо вернул кружку на поднос: – Нет, это решительно невозможно!
– Мулечка, напиток свежайший! Ты не смотри, что цвет такой, ты попробуй!
– Да при чём тут напиток? – капризно крякнул Иммануил. – Изволь полюбоваться, опять этот безумный заяц объявился! Лет пять назад мне пришлось на Змеиный ручей перебираться: этот идиот всю ряску в озере разогнал. Летать ему, видишь ли, охота! Какие, однако, дерзкие фантазии нынче у молодёжи! – Иммануил всплеснул крыльями. – Нет, ещё одно такое лето я не переживу. С моими мигренями… – Он приложил крыло ко лбу, закатил глаза и замер – похоже, надолго.
Беата присмотрелась: и правда, на обрыве маячила тощая длинноухая фигурка.
– Муля, да не убивайся так! Ты гляди, какой нежный. – Беата сочувственно тронула соседа за крыло, но тот только слабо зашипел, мотая головой.
Тогда она вытянула лапу, прицелилась в заячью фигурку. Потом резко провела сверху когтем – будто смахнула надоедливую пылинку.
– Ну вот и всё. Пей спокойно, Мулечка, никакие зайцы больше мешать не будут.
Тим шагнул с обрыва – и поплыл над озером. Это было так просто, так естественно – он не мог понять, как же раньше у него не получалось? А надо – всего-то! – впустить в себя небо и стать легче воздуха, легче лёгкого берёзового листа, легче паутинки… Заяц парил над Кривым озером, уши его трепетали на ветру, и не было во всём лесу никого счастливее его.
В первый день осени на обрыв высыпала разномастная весёлая толпа. Эхо испуганно заметалось между берегов. Когда звериный молодняк выстроился в кривую шеренгу, Тим прокричал:
– Поздравляю с началом учебного года! Так, плавать все умеют?
– Аника не умеет! – гаркнул Полоскун.
Тим углядел в шеренге перепуганную кунью морду, махнул лапой:
– Да, точно. Аника, иди сюда. На сегодня от занятий освобождаешься. В общем, плавать вы умеете, потому что я вас научил. А теперь научу и летать! Смотрим внимательно! – Заяц согнул лапы, оттолкнулся от земли и сделал плавный круг над озером. Все восторженно заухали, затявкали, завизжали. Длинный Ян подпрыгивал на месте и хлопал себя по рыжим бокам:
– Брат, брат, он летит, белкой буду!
– Внимание! – приземлившись, скомандовал Тим. – Встаньте прямо, закройте глаза. Представьте себе, что у вас в груди… Полоскун, не вижу ничего смешного! Что у вас