Сердце сирены. Кэтрин Болфинч
наблюдала за обстановкой вокруг, словно маленький котенок, который заблудился в огромном мире. Признаться, я чувствовал себя примерно также.
– И откуда у простого бармена яхта? Ты тут вроде уборщика? – она мило сморщила нос, рассматривая обстановку.
– Досталась по наследству.
– Вместе со стаканами и трубочками для коктейлей?
– Можно и так сказать, – усмехнулся я, помогая ей добраться до каюты, усадил на кровать и уже при свете осмотрел рану на ноге.
Простая царапина.
– Неужели так старательно пыталась от меня убежать?
– Так легко привел меня к себе, а вдруг я собиралась ограбить парочку лодок? – девушка потянулась вперед, с вызовом наблюдая за тем, как я обхватил тонкую лодыжку и поставил на свое бедро. Элизабет шумно втянула воздух, сжала простынь, а я, не сдержавшись, провел пальцами вверх по бархатной коже.
За это Элизабет вполне могла ударить меня. И оказалась бы права. Но она молча наблюдала за моими действиями. Эта девушка – огромный комок загадок. В одну минуту она могла поступать так, как ей заблагорассудится, а в следующую уже совершенно по-другому, сводя с ума всех вокруг.
– А ты хотела это сделать? – я поднял голову, едва не стукнувшись об острый подбородок макушкой.
– Нет!
– Тогда, я думаю, все в порядке, правда? Я же всего лишь косплей мафиози, вряд ли у меня есть набор избавления от трупа, – наверное, лучше умолчать о том, что он реально у меня был. – Знаешь, буду называть тебя Элзи. Раз уж ты не хочешь знать мое имя, то я воспользуюсь тем, что мне твое известно.
– Тогда я буду называть тебя красавчик, – прошептала Элизабет, заглянув в мои глаза. Ее нога скользнула по бедру выше.
Неприлично высоко.
Я перехватил ее, растянув губы в усмешке.
– Что там делают парни с девушками на лодках?
– Ну я ведь не говорила о том, что делают девушки с парнями, – она подалась ближе, сокращая расстояние между нами до какой-то парочки сантиметров. В нос ударил легкий цветочный аромат.
Это совсем неправильно.
Мы знакомы всего два дня. И то «знакомы» – громко сказано, но почему-то в момент, когда пальцы, усыпанные кольцами, скользнули на шею, а Элизабет сдвинулась на самый край кровати, мысли стерлись.
Она сама меня поцеловала. Легко коснулась губами, проверяя реакцию. И, конечно, сопротивления не встретила. Я растерялся. Хотя нет. Я ошалел, замерев на какую-то долю секунды, а потом… потом ее язык прошелся по нижней губе, скользнул внутрь, сплетаясь с моим. Это отрезвило подобно уколу кофеина, заструившегося по венам.
Поцелуй со вкусом растопленного шоколада и спелой черешни – тягучий, сладкий, мягкий, пробуждающий откуда-то из глубины сознания томное желание.
Мы совсем друг друга не знали, но сплетали языки и губы так, будто на наших плечах десятилетия вместе – таким правильным все казалось.
Пальцы легли на бедра девушки, она слегка развела ноги в стороны, позволяя устроиться между острых коленей, а затем и вовсе стянула с себя вязаный