По следам Палленальере. Константин Кохан
и виня Сумрак исключительнл мечом из канийского алемрака.
– И, тем не менее, легендарный меч каким-то образом оказался в его руках, на севере, я прав?
Молчание.
– Видимо, прав. – сказал он сам себе.
Таро отдал меч обратно, тот был поставлен на корягу. Пыль, подобно крови, что, брызнув из раны супостата, неприметно скатывается вниз, не способна осесть на чёрное лезвие.
– Если она существует… – продолжил следопыт.– Это не подлежит объяснению, но теперь мне понятны слова Ильтара…
– Кого? – переспросил Таро.
– Ты его не знаешь, да и знать тебе его незачем.
– Но всё же?
– Этой мой старый друг.– протянув руку, махнул пальцами. – Позволь тогда и мне посмотреть твой меч.
– Разумеется.
Джерум передал его вместе с увесистыми цельными ножнами. Варатрасс, взяв Тха'Акса в руки, полёгал и сопоставил его с Тарилем. Форменно практически неотличимы, но разные по весу: меч фар'Алиона более лёгкий.
– Магический стеклар? – не извлекая полуторник из его святилища, поинтересовался парень.
– Да, по-моему, он.
Одежда и броня Валирно'орда, разложенная то тут, то там близ костра, впитывая запах тлеющего угля и горячий дым, подсыхала. Герой, не став доставать меч Джерума, передал оный владельцу. Они решили недолго передохнуть перед дорогой по просторам Заземелья.
– Раз уж зашла речь… Кто обучал тебя в мои годы, именитый Грационалири?
Фар'Алион демонстративно улыбнулся. Сказанное, что походило на завуалированную лесть, но на деле не являлось ею, было не по душе старому воину.
– Поначалу отец, затем Соломон, давнишний друг моей семьи.
– Соломон… – вдумчиво повторил Валирно'орда, почувствовав небольшой подлог в словах Таро. – Бесспорно редкое имя для Бескрайней пустыни.
– То имя старое, нордское. Просторечное.
Фарийца пронзили воспоминания. Облик старого друга отпечатался в памяти и был чёток, как наяву. Его великая мудрость, в разумных пределах справедливость и жизненная позиция, мировоззрение, повлияли на становление фар'Алион равносильно тому, как Соломон делился этим с его отцом, дальними предками. От этого человека осталось всё самое хорошее, уникальное и достойное.
– Он был известен под другой личиной, но был вынужден отказаться от имени прошлого в угоду построения настоящего.
– Умеешь нагнать интриги. – улыбнулся Варатрасс. – Я весь во внимании.
– Сулейман Маххумад ронад маль Фариан Раль'Араней. Говорит о чём?
– Говорит, но неужели кто-то верит? Занятно, что Мастер фар'Хтарианского маха до сих пор топчет землю. Да чёрт! – ухмыльнулся, стукнув по ноге. – Кому скажешь – не поверят.
– Не могу говорить за других, поскольку мало тех, кому это известно. У тебя есть основания не верить мне?
– И то верно, Джерум фар'Алион Таро. Ты человек слова и чести. Человек, репутация которого всегда на шаг впереди его. Человек тактичный, стратегического склада ума. И несмотря на это, ты поведал мне столь сакральную для тебя тайну. Мне,