Слёзы Богов. Игги Йоутсен
отличалась от остальных. Ее кровь оказалась безвкусной и ввела ведьму в такой транс, от которого она несколько декад тяжело отходила, словно выпила слишком много ыванира (забродивший напиток из крепких трав). Душу Антрисии ей не удалось подчинить, но получилось войти в ее сознание, чтобы через сны следить за тем, что происходило с несчастной женщиной и ее будущим сыном, хотя сама мать ничего не подозревала. Селестия знала все об Акиусе: его желаниях, страхах, стремлениях, радостях и горестях. Хоть повлиять на его судьбу она не могла, так как бессильна перед волей Богинь, но сумела воздействовать на волю тех, кто его окружал. Акиус поразил ее, как и всех, своей непохожестью, но в отличие от остальных, кто видел мальчика другим лишь из-за внешности, Селестия почувствовала исходящую из него внутреннюю силу и разглядела скрытый потенциал. Это напугало ее до безумия. «Не могли Богини наградить мужчину подобной немыслимой мощью, способной уничтожить весь уклад жизни, сложившийся за тысячелетия!», – рассуждала про себя колдунья. «Может, Создательницы всего сущего на Земле и Небесах ошиблись?» Ведунья понимала, что даже за такие крамольные мысли ее ожидала ужасная участь, но не могла не думать об этом. Слишком могучим и опасным становился мальчишка из года в год. Самостоятельно обучился грамоте без помощи посторонних и уже дважды сумел избежать смерти, которую она с помощью манипуляций подстроила для него. Придется надавить на Эфтанию посильнее, хоть и рискует ведьма выдать свою жертву и поставить все под угрозу. Эфтания была одна из первых, кто заподозрил в Акиусе настоящую угрозу, а не благословение Богинь, но будучи трусливой по натуре, чтобы что-то предпринять против него, женщина больше молола языком, чем действовала. Всё же власть старейшины давала ей иммунитет от многих деяний, только покушение на жизнь вождя могло грозить ей потерей собственной. В остальных же случаях Эфтания обладала неприкосновенностью. И так как сомнения грызли старейшину изнутри, завладеть ее душой и телом не представляло труда для Селестии. Люди слабой силой воли легко поддаются манипулированию. Этим колдунья и воспользовалась. Она отправила лапрокса, чтобы тот незаметно положил на лицо Эфтании старвенуса, проще говоря, червя, который уже сам нашел бы путь к ее мозгу через нос, глаза или уши. Как только тот оказался внутри, Селестия уже легко управляла Эфтанией: ее поступками, чувствами и думами. Последняя же наивно полагала, что все, что она делала и о чём размышляла, исходила от неё самой. Не ведала старейшина, что давно стала игрушкой в руках ведьмы. Главным для Селестии было то, чтобы ничего не подозревающая старуха не раскрыла неладное, поскольку это могло испортить все дело. Эфтания не давала согласия на рабство, поэтому легко прогнала бы колдунью из своей головы. Достаточно одного желания.
У Селестии, как ей казалось, созрел идеальный план избавления от Акиуса. Богини