Пролегомены к будущей ядерной войне. Повесть. Пётр Григорьев
ли в самом ягненке, да и вообще в стаде самостоятельности? – задал он вопрос, делая ход слоном вперед.
– Довольно много, – тихо пробормотал визави, видя, что теперь-то его ферзь уж точно обречен.
– Именно! – продолжил собеседник. – Барашек будет расти, а учить поведению в стаде его будут старшие овцы и бараны. Но он будет иметь свой вкус и стараться есть побольше силоса или побольше травки на лугу – смотря, что ему больше нравится. Он сам будет выбирать овечку, чтобы овладеть ею. Он будет сам стремиться к очень простым, но таким важным целям – к ласке, к сытости, к теплу, к движению.
– Ферзем дело не кончится, конечно, – мрачно подумал Философ, – атака Гостя ферзем и слоном слишком хороша. И это только если повезет, я потеряю, ферзя. Не повезет – придется проститься и с ладьей. А и впрямь, как бы хорошо было бы сейчас быть барашком в такой-то погожий денек поедающим любимую травку на лужке. Лучше только – стать беззаботным майским жуком. Кажется, я начал понимать персонажа из той глупой книги (как она там называлась?) который хотел стать майским жуком. Летаешь, жужжишь – никаких тебе шахмат, и каверзных разговоров о жизни.
– Мое самое любимое во всем этом, – продолжил Гость, – моменты, когда фермер кормит барашка. Какие же в этот момент у него, и у барашка разные цели. Барашек хочет быть сытым и согретым. Фермер же хочет, чтобы у барашка лоснилась шерсть, либо чтобы он набирал вес. Но это только на первый взгляд, не правда ли?
– Правда, – ответил Философ, выводя ладью из под удара и обреченно посмотрев на ферзя.
Именно, – мурлыкнул гость, съев ферзя. – Их цели только кажутся разными. На самом деле, частично они очень и очень похожи – и барашек, и фермер оба хотят, чтобы быть сытыми и согретыми. Даже если барашек и остальное стадо заведены фермером только чтобы давать шерсть, в итоге, все равно, он продаст ее, чтобы купить еды и теплой одежды на зиму. Но сходство целей не так важно, как различие. И речь не только о различии в способе и масштабах, а в ее восприятии. Баран никогда не поймет, даже не приблизится к пониманию, целей фермера. Эта цель будет для него неожиданна и абсурдна. Вот он научился жить в стаде так, чтобы ему было всегда комфортно. Научился ходить с другими овцами так, чтобы ему не сильно доставалось от собак на пастбище, бежать первым к фермеру, когда тот приносит силос. Есть цель – есть способ. И тут, внезапно, его берут и начинают стричь. И это в лучшем случае. В худшем – наш барашек, полный сил, чувствует, что по его шее, провели чем-то холодным, а теперь по его груди и копытам течет что-то теплое и вот все окружающее погружается в темноту.
Он ничего даже не успевает понять, а жаль.
Чтобы он ощущал и о чем думал, когда его разделывают, когда везут куски его мяса на продажу, или жарят прямо в доме фермера, когда он по кусочкам проваливается в глотку своего хозяина. Вы хотя бы можете представить себе его изумление, если бы он все это ощущал? Он наблюдал бы нечто, что вообще не укладывалось бы в его скудную картину мира. Увиденное и почувствованное просто бы разорвало его маленький разум, не будь он мертв.
Философ