Все на продажу. Юрий Жук
в конкретном месте, в конкретном времени. Это, чаще всего происходит со сменой руководства, распадом труппы, да мало ли. Впрочем, что я тебе рассказываю. Ты не хуже меня знаешь. Но, все мною перечисленное, останется жить и перейдет в новый театр, который родится на месте старого, и вольется в театральную атмосферу. Идеи могут исчезать и вновь рождаться. Атмосфера – вечна. В атмосфере и формируется дух театра. Некая сущность, которая и поселяется в его стенах, со временем…
– Стоп. Стоп. Стоп. – Степан Михайлович аж задохнулся от услышанного. – Не хотите ли вы сказать, что сущность эта, именно…
– Я ничего не хочу сказать. – Прервал его голос. – Ты сам сказал. А значит, я доступно объяснил.
– Но… – И вновь, голос прервал Кавалерова:
– Никаких «но». Ты все правильно понял. Так было, так будет. Во все времена. Только, в каждом конкретном случае, по-разному.
– А кто он? – Заинтересовался Кавалеров. – Ну, тот, кого вы вместо меня выбрали?
– Зачем тебе? Теперь это тебя не касается. Впрочем, возможно, ты сам скоро поймешь. Если успеешь, конечно.
– Что значит, если успеешь? – Вновь встревожился Степан Михайлович. – Я помирать не собираюсь. На что это вы намекаете?
– Боже упаси. Ни на что не намекаю. Но, как говорится, все мы под богом ходим. А тебе, здоровья на многие лета. И, вот еще, что я должен сказать. Ты много сделал, для этого театра. – Голос с нажимом произнес слова «этого театра». – Пожалуй, во многом, благодаря тебе, он и жив до сей поры. Пришел на руководство не в самые легкие времена. Сумел собрать приличную труппу. Пытался выстроить достойный репертуар. Иногда, правда, вкусовщинкой отдающий. Но кто у нас не ошибается? Верно, я говорю? – Задал вопрос голос. И, не дожидаясь ответа, продолжил. – Верно, верно. Но, как я уже говорил – цикл закончен. Ты и сам не раз говаривал, пора молодым освобождать место. Вот и потеснись. Не сегодня, естественно, и не завтра. Но, присмотрись, подумай, на кого сможешь оставить хозяйство? Кому доверить? Не хотелось бы варяга приглашать. Но, уж ежели, не найдешь достойного, придется что-то изобретать. А уж, свое место ты всегда найдешь…
– Без проблем, – в отчаянии подал голос Степан Михайлович, – к Валюше пойду, сменщиком. Сутки – она, сутки – я.
– Ну, ну, зачем же так. – Пожурил Кавалерова голос. – Думаю, для тебя и достойнее местечко найдется. Как ты смотришь на такую перспективу? Ну, к примеру, – голос задумался, – Вот, ведь. Сразу и не подберешь. А! Вот так. – Нашелся он. – Почетный президент академического театра юного зрителя. А, что? – Голос довольно рассмеялся. – По-моему, звучит. Ловко я придумал? Как ты на это смотришь? – Кавалеров подавлено молчал. Затих и голос. Повисла долгая пауза.
Кавалеров неловко, бочком спустился с трона. С трудом выпрямил поясницу.
– Пойду я. – И медленно, задевая разбросанную по полу мебель, и тяжело шаркая подошвами, направился к двери. – Прощайте. Чего уж там. Мавр свое дело сделал…
…Первое,