Ne-bud-duroi.ru. Елена Афанасьева
за провизией и водой.
«Остерегайся зависти испанских капитанов остальных кораблей. Тебе не простят…» – тесть Барбосы предупреждал о тайном сговоре испанских капитанов.
Не простили. Всё пытались обратить против него.
Вскоре после отплытия, двигаясь меж Зеленым Мысом и его островами, флотилия попала в полосу штормов и встречных ветров и долго не могла продвинуться по намеченному пути. «Дьявольский знак!» – шептали за его спиной.
После не кончавшегося шестьдесят дней дождя на мачтах и вантах появились мерцающие огни. «Дьявольский знак», – настраивал капитан «Консепсиона» Кассада. И только обучавшийся всему на свете Пигафетта долго и путано объяснял про какие-то заряды – будто две тысячи лет назад древние греки заметили, что если тереть кусочком шерсти о янтарь, появляются крохотные сияния, названные греками в честь янтаря – электриситы…
Против невзлюбленного командора обратили и долгий срок зимней стоянки у берегов Бразили.
– Не знает, куда плыть!
– Поворачивать назад!
– Никакого иного мира и другого пути к пряностям нет!
– Домой, в Испанию!
Доставшаяся Фернандо карта Мартина Берхайма из секретного архива португальского короля обещала на сороковом градусе южной широты пролив меж Атлантическим и Индийским океанами. В марте 1520-го его флот достиг 49-го градуса южной широты. С трудом пробившись сквозь рифы, корабли вошли в маленькую бухту, которую Магальянш назвал Пуэрто Сан-Хулиан. И приказал располагаться здесь на зимовку. Его не послушали. Тридцать человек с «Консепсиона», среди которых был и Элькано, захватили еще и «Сан-Антонио», и «Викторию». Только головной «Тринидад» и маленький, рассчитанный на разведывательные плавания, а не на подавление бунтов «Сант-Яго» остались верны ему.
Ночью, когда мятежники пытались покинуть гавань на захваченных ими кораблях, произошло сражение. Самое страшное из всех, в которых капитан Магальянш участвовал за все сорок лет его жизни. Свои стреляли по своим. Воинской хитростью – еще одним его божьим даром – он сумел двумя оставшимися кораблями отрезать изменщиков от выхода из пролива и стремительно отбить «Викторию». Дальше было сражение. Настоящее. Жестокое.
В том сражении он победил. Но был ли он прав?
Сейчас он все чаще думал: а что, если бунтовщики были не так уж виновны? И Картахен, которого король пожаловал титулом veedor – «королевского надсмотрщика», и другие капитаны флотилии хотели не так уж много – знать, почему они здесь. Тайну обещанного на 40-й широте пролива, кроме короля и членов Casa de la Contratacion – Дома контрактов, Фернандо не открывал никому. Не отыскав в обещанном месте пролив и решив не возвращаться с бесчестием, а искать, буквально ощупывая берег, он ничего не объяснил ни остальным капитанам, ни экипажу.
После пересечения экватора с каждой милей становилось все холоднее. И спускаясь все дальше и дальше на юг, он понимал, что для нормальной зимовки требуется временное возвращение в благословенную обильную