Ne-bud-duroi.ru. Елена Афанасьева
знал, не знал! – рявкнул сын. – Я тебя в другой раз так пугану!
В следующие несколько минут я была напоена корвалолом, а сын и Толич объясняли мне все на пальцах, как плохо соображающей маразматичке.
– Ма, это Толич!
– Евгеньандрена, я Толич!
– Он пошутить хотел. Он не знал.
– Не знал я, Евгеньандрена…
Еще добрый десяток минут понадобилось, чтобы я все-таки уяснила, что никакого трупа нет. Толич, не дождавшись сына в ОГИ, пошел к нам домой, но с Димкой разминулся. Накануне он купил в ларьке пугалок в метро половинный нож, который лепится к спине или груди и выглядит как кинжал в сердце. Толич был в гостях у Димки только вчера и думал, что Джоина мама, то есть я, все еще в командировке и открыть дверь, кроме Джоя, некому. Так что подготовился еще на лестничной площадке, «дабы сразить наповал».
Сразил…
Мне стало весело. Испугаться детской игрушки. Если б не бессонница, не дурацкий звонок, совпавший с письмом и взорвавшейся машиной, я не свалилась бы в обморок. А так… Бухнулась, как истеричка. Да еще и, падая, зацепила кованый сундук, служивший тумбочкой в прихожей. Теперь кровь из головы не хотела останавливаться.
– Швы бы наложить, – робко произнес Толич.
– Я тебе наложу, – огрызнулся сын, держа у моей головы банку с кубиками льда.
– Не, реально, лучше в травмпункт. Пусть посмотрят…
– С меня на сегодня хватит. Не то еще травмпункт взорвется. Я лучше лягу.
Встать не получалось. Джой легко, как маленького ребенка, подхватил меня на руки и понес на диван в мою комнату.
– Может, вызовем «скорую»?
– Дай еще льда. Если кровь не остановится, тогда будем думать.
Пока Джой с Толичем неуклюже пытались забинтовать мою голову, я чувствовала, что засевшая внутренняя тревога сжимается, готовясь исчезнуть без следа, – сын жив, трупа нет, что еще человеку надо! А сгоревшая машина и разбитая голова, подумаешь, мелочи! Но кровившая рана мешала заснуть. Чуть начинала дремать, как клубы дыма от горящей машины мешались с расплавившимися туфельками и залитой кровью собственной майкой. Вместо крови Толич использовал купленный по дороге пакет томатного сока, но вид майки от этого казался не менее страшным. Тревога обманула. Съежившись до почти незаметного состояния, она крутанулась переворотом через голову, как пловец на дистанции, и снова начала расти.
Заснуть не удастся, поняла я и открыла глаза. Закат бросал в окна причудливые отражения от соседних крыш. Поставить бы на ту серебристую крышу одну фигуру, с такой подсветкой кадр получился бы что надо! Но достать до той крыши можно только телевиком, а телевиком кадр настроения не снять. При большом увеличении зерно начинает выпирать и сбивать любое ощущение…
Что же все-таки могло произойти? Еще вчера, долетев до Москвы из воюющего региона, я чувствовала привычное облегчение – все позади. Теперь же от чувства безопасности не осталось и следа. Можно списать все на нервы – переутомилась, случается. Неделька в какой-нибудь глуши, и буду в норме.