Грёзы принцессы Цзюлин. Си Син
инциденте он вовсе не забыл. Фан Чэнъюй прекрасно понимал, что рано или поздно с Лин Чжи придется как-то разобраться, однако предпочитал просто не думать о ней.
Правда, нельзя сказать, что о случившемся он не размышлял. Несколько раз он думал об этом, глядя на Цзюнь Цзюлин, и собирался поднять эту тему, чтобы все обсудить.
Когда Цзюлин вернулась после долгой дороги, он хотел найти какую-нибудь тему для разговора как предлог, чтобы продолжить спать вместе. Фактически Фан Чэнъюй не притворялся – он как раз планировал поговорить с ней о Лин Чжи, но в итоге не сделал этого.
В тот день, когда Цзюлин ушла из дома и сообщила о намерении уехать в столицу, на ее вопрос: «Хочешь еще о чем-нибудь поговорить?» – он собирался рассказать ей обо всем, но…
Фан Чэнъюй вздохнул, хмурясь от тоски и смущения.
Какой толк говорить об этом? Что сделано, то сделано. Отвращение, что он когда-то испытывал, тоже было неподдельным.
Заметив вздохи Фан Чэнъюя, госпожа Фан слегка забеспокоилась.
– Чэнъюй, я не собиралась доставлять тебе хлопот, – немного подумав, заговорила она. – И все же, раньше вы с Лин Чжи…
Произносить такое вслух было постыдно, да и сам Фан Чэнъюй, очевидно, не горел желанием это слышать.
– А, ага, – прервал ее Фан Чэнъюй.
В комнате на мгновение воцарилось неловкое молчание.
– Чэнъюй, я не хотела тебя беспокоить, – прямо сказала госпожа Фан, глубоко вздохнув.
Дело вовсе не в том, что она не заметила привязанности своего сына к Цзюлин. В конце концов, она же не наивный ребенок. Кроме того, Фан Чэнъюй сам не стремился скрыть свои чувства.
– Просто тогда она не стала выдвигать никаких требований, и ты объявил на широкую публику, что вы не женаты и ваш брак на самом деле был фиктивным, – продолжила госпожа Фан. – Вы не супруги, а просто двоюродные брат и сестра. Я не знаю, что творится у тебя в душе, поэтому не посмела принимать какое-либо решение насчет Лин Чжи.
Если бы Фан Чэнъюй сам изъявил такое желание, то матери не составило бы никакого труда уладить любовные интрижки сына, которые так естественны для молодых и несерьезных людей.
У нее была тысяча способов избавиться от Лин Чжи, но госпожа Фан не могла себе позволить обидеть собственного сына.
Фан Чэнъюй зажал уши.
– Нет, нет, мама, ты поступила правильно, – сказал он, глубоко вздохнув. – С самого начала это было исключительно мое дело. Как я могу позволить тебе принимать решения за меня и брать на себя ответственность?
Госпожа Фан видела, что радость и душевное спокойствие покинули ее сына. Она утешительно погладила Фан Чэнъюя по плечу.
Ее сын… Он самый лучший на всем белом свете!
– Ты все сделала как надо, – улыбнулся Фан Чэнъюй, взяв мать за руку. – Предоставь это мне и со спокойной душой наслаждайся жизнью в роли госпожи.
Госпожа Фан тоже улыбнулась и кивнула ему, после чего бросила взгляд на Лин Чжи, стоявшую в проходе на коленях.
– Тогда я пойду, а ты не забудь отдохнуть, организм еще должен окрепнуть. Твоя сестра ведь тоже предупреждала, что нужно