Дневники: 1936–1941. Вирджиния Вулф

      Приходил Джордж Дэвис и, по-моему, все-таки заказал рассказ. Вместе с ним был еще Филипп Харт – врач, который находился с Джулианом, когда тот умер. Факты теперь таковы: Джулиана привезли с очень тяжелым ранением – он выглядел мертвецки бледным. Спросил у Харта, каковы шансы? Харт ответил, что дает 80% на выздоровление. Солгал. Надеяться можно было только на чудо. Джулиан вел себя очень храбро. После операции Харт увидел его очень удобно устроившимся в постели. Вернулся через два часа и обнаружил Джулиана в полудреме. Таким он и оставался в ту ночь, пока не умер. Харт сказал, что Джулиан и еще один мужчина прятались под машиной скорой помощи, а могли укрыться в окопе. Но там невозможно принимать взвешенные решения. Джулиана задело осколком снаряда, а второй мужчина не пострадал. Он должен был погибнуть на месте. Разум человека, получившего такое ранение, сосредоточен исключительно на сиюминутном. Он ничего не сказал о Нессе. Ему не терпелось вернуться к своим обязанностям. Это не вполне согласуется с другими рассказами: П.Х.587, например, говорила, что Джулиан был один. Но больше ничего выяснить не удалось. Харта мучило чувство вины, что они не уберегли Джулиана от фронта. Это был его первый опыт. Сейчас там еще опаснее. Работа на скорой помощи почти так же опасна, как и служба в войсках. Напоследок он сказал, что самые страшные бои еще впереди. Долгий разговор. Он похож на Тисдалла [дантист ВВ]. Приятный чувствительный худой человек, энтузиаст. Если бы мы пустили в ход оружие, то спасли бы тысячи жизней.

      Я поднялась наверх и застала там Л., разгневанного на Лейбористскую партию, которая отправила депутацию в Министерство иностранных дел, а Ванситтарт обвел их вокруг пальца. Так что мы не будем пускать в ход оружие, а продолжим сидеть в сторонке и смотреть на продолжение боевых действий, но я, конечно, не политик, и мне трудно перекладывать политику на свой собственный язык588.