Талисман. Генадий Синицын
сразу в контору пошёл.
– С проживанием, считай, всё в порядке, я тут временно холостякую, жена в районной больнице с младшим сынком лежит, так что милости просим, отметим встречу, есть о чём и поговорить.
– Вот и лады, дело уже к вечеру, если ты свободен, то сейчас и двинем.
– Принято, только сначала забежим в магазин, прихватим горючего – и ко мне.
– В магазин не обязательно, – Степан многозначительно похлопал по балетке и промолвил заговорщицки: – Здесь всё необходимое есть, я же, как-никак – толкач, положение обязывает!
– Баба с возу, кобыле легче, – отшутился Николай, и они отправились домой.
Вскоре бывшие однополчане уже входили в небольшую, но добротно срубленную избушку. Почти четверть передней комнаты занимала русская печь. Всё нехитрое убранство составляли: небольшой обеденный стол, несколько табуреток вокруг него, умывальник с ёмкостью под ним, скамья возле неё с ведром воды. Над скамьёй деревянные полки со столовой утварью, вешалка для верхней одежды у входа. На некотором отдалении от печки – вход в смежную комнату, из которой, услышав пришедших, выбежал босоногий малыш лет трёх от роду.
– Знакомься, – обратился Николай к гостю…, – это старшенький – тёзка мой, Николаем кличут.
– Ну, здорово, Николай младший! – подхватив босоногого сорванца и подняв вверх на вытянутых руках, задорно воскликнул Степан. – Зеленоглазый, как папка, и кудрявый такой же.
Малыш залился звонким смехом, подпрыгивая на руках Степана. Тот, опустив на пол ребёнка, положил на широкую лавку свою балетку, открыл её и извлёк несколько конфет, завёрнутых в яркие фантики, протянул их ребёнку: «Держи, атаман, угощайся и помни мою доброту!» Малыш, не заставляя ждать, прижал к груди подарок, что-то буркнул неразборчиво в знак благодарности и скрылся в соседней комнате.
Хозяин, тем временем, поспешно собирая на стол, бросил фронтовому другу: «Хозяйки временно нет, так что, если что не так, извини, хотя чего там, не девицы красные, как-нибудь разберёмся и по-холостяцки».
Наконец, кое-как управившись с хлопотами, они уселись за стол. Степан извлёк бутылку коньяка, баночку с красной икрой из неиссякаемой балетки.
– Ну, ты даёшь! – с восхищением произнёс Николай. – Давненько я не прикладывался к коньячку.
– А ты как думал, я сюда с пустыми руками должен был ехать, что ли? Тут, брат, не подмажешь и уедешь ни с чем, вот так-то.
– За встречу, Степан! – поднимая наполненный стакан, произнёс Николай. – Будем здоровы!
– За встречу, дружище, будем!
Звякнув стаканами, они разом опрокинули их содержимое и захрустели солёными огурчиками.
– А я ведь, Степан, после того ранения так до конца войны по госпиталям и провалялся, всё не решались врачи осколок от мины извлечь, он у меня где-то рядом с позвоночником застрял. Вроде бы, особо не беспокоил, но как война закончилась, комиссовали меня вчистую. Теперь вот на гражданке, окончил