Талисман. Генадий Синицын
слегка похрапывая. Николай с трудом растолкал его.
– Что такое? – наконец, открыв и протерев глаза, каким-то тревожным голосом воскликнул тот.
– Вставай, соня, а то всю рыбу проспишь, – насмешливо ответил Николай.
– Какую рыбу? Отстань, дай поспать.
– Ну, ты даёшь, мы же с тобой договорились, что с утречка на рыбалку двинем. Вставай давай, нам ещё до места километра три топать. Я сейчас быстренько яичницу с колбаской сварганю, слегка перекусим и вперёд.
– А-а-а-а…, – окончательно проснувшись, протянул Степан. – Посмотрим, что у тебя здесь за рыбалка.
С удовольствием потянувшись, Степан резко соскочил с кровати.
– Как самочувствие? – спросил Николай.
– Пространственное …, – глубоко зевнув, ответил друг.
– Так, ладно, пойдём во двор, там освежимся колодезной водичкой, – предложил Николай и направился к выходу, захватив с собой полотенце. Друг пошёл следом за ним.
Уже светало, несмотря на середину июля, было достаточно прохладно. В середине двора возвышался колодезный сруб, на углу которого сиротливо стоял деревянный жбан, стянутый металлическими обручами, закреплённый цепью, намотанной на колодезный барабан. Николай, подойдя к колодцу, привычным движением столкнул жбан в зияющую пустоту колодца. Утреннюю тишину прорезал металлический грохот разматывающейся цепи, затем из колодца раздался приглушённый всплеск. Размеренно стал крутить ворот барабана, наконец, показался жбан, Николай сноровисто водрузил его на привычное место. Зачерпнув воду вместительным деревянным ковшом, скомандовал Степану.
– Подставляй ладони!
Нагнувшись и широко расставив ноги, тот, пофыркивая и покряхтывая от студёной колодезной воды, с удовольствием умывался. Николай, зачерпнув очередной раз ковшом, опрокинул из него воду на согнутую спину друга. Тот от неожиданности резко выпрямился и, вытаращив на него глаза, вскрикнул с придыханием:
– Ты очумел, что ли? Так и кондратий хватить может!
– Ничего, от этого ещё никто не умирал. Для поднятия тонуса самое верное средство, – заливисто засмеявшись, ответил Николай.
– Мать твою, яти, а ну, дай-ка сюда ковш, я тебе сейчас этот самый тонус до небес подниму!
– Возьми сначала полотенце, разотрись хорошенько, а уж потом поменяемся местами. Степан, схватив полотенце, растёрся им до красноты.
– Ну, как самочувствие? – поинтересовался Николай.
– Знаешь, прямо блаженство, как заново родился!
– Совсем другое дело, а то сразу про кондратия вспомнил.
Поменявшись местами и повторив процедуру, друзья, ободрённые и довольные, вернулись в избу. «Так, – сказал Николай, – я сейчас сначала побреюсь, а потом, пока буду готовить яичницу, займёшься брадобрейством и ты. Лады?» Не дожидаясь ответа, подошёл к зеркалу у рукомойника, достал с полки опасную бритву, раскрыл и принялся сосредоточенно править о широкий