Из рода волхвов. Мирослава Раевская
сбившиеся с пути, всё ещё оставались людьми. Пусть с первого взгляда это было сложно заметить.
– А парня-то на кой чёрт волколаком сделала? Ты уж прости, я просто до слов охочий, поболтать люблю.
Ведьма замахнулась, и когти её прорезали воздух возле его лица. Но он даже не моргнул, всё также заинтересованно оглядывая извивающуюся фигуру. За долгие годы службы в Громовом взводе Ян утратил чувство жалости, особенно к тем, кто из раза в раз становился причиной смерти его товарищей во время охоты. Неважно – человек или нечисть – их жизни ему были одинаково безразличны. На службе его держала вовсе не мораль, – его держали руны, опоясывающие спину нерушимой клятвой. И более ничего.
– Л-любил-а…
– Чего говоришь? – заинтересовано поднял бровь Ян, с удивлением обнаружив тень человечности в глазах умирающей ведьмы.
Она опустилась на снег, ослабшая окончательно, и посмотрела на него тем взглядом, которым приговоренные к смертной казни молили своих палачей о милосердии. Вот только этого самого «милосердия» он ей, к сожалению, обещать не мог.
– Л-люб-била я… Байко. А он отверг, пред-д-ал… – скрипящим голосом отозвалась ведьма. – Пре-еедал…
Тело её вновь пронзило агонией, и она заметалась по снегу, обезумевшая и исступленная, молящая о скорейшей смерти. Чертополох жёг её внутренности, но делал это медленно, причиняя невообразимые страдания. Ян, устало вздохнув, поднялся на ноги. Меч в его руке слабо блеснул в свете выглянувшей луны.
– Так и быть, уважу твою волю.
Глава 2
– Беляй, балда ты окаянная, а ну выходь из хаты! Мы так до вечера снег чистить будем!
– Да иду я, папаня, что ты сразу начинаешь?
Среди жителей Берёзовки бытовало забавное мнение, что название их селу придумали явно по-пьяни. А всё потому, что иначе объяснить было сложно, почему местность, вокруг которой на несколько миль вперёд не виднелось ни единой берёзки, их многоуважаемые предки обозначили именно так. Да и как им, в принципе, в голову пришла идея сунуться в этот край безлюдный и свирепый – тоже никто не знал. Зимой тут было холодно и голодно, а летом – знойно. Но жить приходилось там, где жилось, – а иначе как же? До ближайшего города сутки пути, не меньше! Повезёт, если доедешь, и волки не задерут. А так, может, кто и похуже на душу людскую позарится… Нынче нечисти всякой много было в округе.
И проверять удачу на прочность, конечно, никто не хотел.
Так вот и жили они, на самом краю Пряценского княжества, позабытые и позаброшенные не только собственным князем, но и богами, по всей видимости, тоже.
Самые весёлые времена в Берёзовке наступали в разгар зимы, когда снегом их заметало со всех сторон света. И как не молили они Марену, суровую владычицу холодов и вьюг, сжалиться над их несчастными покосившимися избушками, всё без толку – заваливало так, что откапываться приходилось всё утро. А, бывало, и день. Зато в такие моменты в жителях Берёзовки, обычно хмурых и нерасторопных,