Мама кукол. Майя Эдлин
Сонька как слон, – прокомментировала Нина появление последней из подруг. – Где поднос-то взяла? У официанта отжала?
– А что, это не наш? – Соня обернулась на барную стойку. – А я увидела кружку, полную подозрительной травы, думаю: Лилькина, надо брать.
– Да наш, наш, – подтвердила Лиля и взяла в руки чашку смородинового чая. – Сегодня тихо?
– Сегодня да, – Соня устало откинулась на спинку стула. – Хотя на этой неделе три раза звонили. Взбесились они там, что ли? – она осуждающе посмотрела на стайку девушек-змей на картине. – Эй, хвостатые, угомонитесь уже! У меня из-за вас вся молодость в четырех стенах пройдет.
– Как Антон? – позабывшая о важных новостях Кристина размешивала соломинкой молочный коктейль.
Соня махнула рукой.
– Не теряет надежды выйти на связь с Машкой. Бродит по дому, стучит по стенам, хлопает в ладоши, скребет ногтями по мебели.
– Жуть какая, – поежилась Нина. – А родители чего?
– А чего родители? – дернула плечом Соня. – Терпят. Они терпят, я терплю. Как будто у нас выбор есть.
Все четверо помолчали, обдумывая ситуацию.
– И все-таки это странно, – задумчиво проговорила Кристина, наматывая на палец кудрявый локон. – Почему она замолчала именно после переезда? Ведь раньше вещала Антону чуть ли не каждую ночь. А теперь молчит.
– Может быть, осталась в старом доме? – предположила Лиля. – Была привязана к месту, а не к Антону, как все думали? Поэтому он больше и не слышит – в усадьбе ее просто нет.
– Почему она вдруг привязалась к старому дому, если пропала не там? – Кристина отвела от щеки непокорную прядь. Копна ее длинных кудрявых волос все чаще напоминала змей Медузы горгоны – жила своей жизнью, захватывая пространство вокруг.
– Пропала она в бабушкином доме, да, но это ведь не значит, что там она… – Лиля бросила взгляд на молчавшую Соню. – А дом – это место, где она жила и которое любила. Возможно, она вернулась туда… ну… после… – Еще один несмелый взгляд на подругу.
– После смерти. Господи, Лиль, может, хватит уже беречь мои чувства, будто я какая-то истеричка? – раздраженно проговорила Соня и поглядела на оставшиеся на подносе напитки. – И что из этого мое?
Нина поспешно взяла бутылку лимонада и сделала глоток.
– Если так, почему она ждала столько лет, чтобы проявить себя? – продолжала рассуждать Кристина. – Сколько времени прошло между ее исчезновением и той ночью, когда она рассказала Антону первую сказку? – Она бросила взгляд на Соню и, не дожидаясь ответа, принялась считать вслух: – Исчезла она, когда вам было по шесть. Антон родился, когда тебе исполнилось десять. Приходить к нему она стала, когда ему было… сколько? Пять? Итого… – она выжидающе посмотрела на Нину.
– …Девять, – вместо Нины подсказала Лиля.
– Девять. Целых девять лет. Если бы она обитала все это время в доме, разве не дала бы о себе знать? Хотя бы Соньке.
– Соньке она и сейчас не дает о себе знать, – отозвалась Соня, не отрывая губ от соломинки